Она знала, что будет хуже, если не сдаться на милость победителю. И Элен сдалась, о чем не пожалела. Почувствовав, что нет необходимости сражаться, Луи одарил графиню такими мастерскими поцелуями, что красотка не чинила больше никаких препятствий.
Элен наслаждалась каждым объятием, каждым поцелуем. Она не разочаровалась и даже была удивлена своеобразным смешением деликатности, нежности и дерзкого натиска, необузданной страсти. А шокировала ее опытность юноши. Это вызвало и небольшую тревогу.
– Бедная малышка Мари, что будет с ней, когда она прозреет? – заметила Элен, когда маркиз собрался уходить.
– Это вас не касается, Элен, запомните. И не вздумайте вмешиваться в мою жизнь.
– Послушай, ангел мой, а ты не боишься, что она родит тебе наследничка?
Он самоуверенно взглянул на графиню и ответил:
– А может, я хочу, чтобы она родила мне сына.
– Ты сошел с ума, милый.
– Я бы предпочел иметь детей от нее, а не от вашей дочери.
– А от меня? Когда-то ты мечтал, – задевала Элен.
– От вас? Если бы вы скинули годков десять, может быть, – съязвил маркиз.
– Грубиян. Ну что, опять помочь с этими завязками?
– Если не трудно.
Элен вновь оказалась возле него. Пока она завязывала манжеты, Луи лез с поцелуями, наконец обнял и принялся страстно целовать.
– Луи, довольно, – она смеялась, – довольно, тебе пора.
– Еще немного, – не унимался маркиз, и вновь его ладони блуждали по ее груди и бедрам.
Элен никак не могла его выставить и поражалась этой стихийной неуправляемости. Теперь она понимала, почему так беспокоится Анна.
Все же маркиз собрался уходить и уже прощался, но напоследок умудрился урвать еще один долгий поцелуй.
Элен была совершенно счастлива и еще не представляла, как действовать в дальнейшем.
После этой ночи графиня не могла видеть маркиза, чтобы не ощутить сладостной дрожи во всем теле. Луи отвечал ей каким-то особо проникновенным взглядом, в котором совсем не чувствовалось желания поиграть. Это был серьезный, глубокий взгляд. К тому же юноша перестал «шалить», как-то поубавилась его безудержная веселость и прыть.
Леонора ничего не замечала, потому что думала только о себе. А маркиз и не пытался ее разочаровать. Родители по-своему толковали перемены в поведении сына. Налет задумчивости на лице возлюбленного Мари приписывала своему отказу выйти за него замуж ценой потери состояния. А Жанна не на шутку встревожилась. Ей представлялось, что Луи, влюбленный в Мари, очень переживает из-за необходимости жениться на Леоноре и нервничает из-за присутствия бывшей своей возлюбленной.
Так все запуталось и назревало что-то нехорошее. Вот-вот грянет гром. А пока еще никто ничего не знает и не подозревает… Никто, кроме Жанны.
Она, конечно, не стала сообщать хозяевам, но с воспитанником своим нашла время поговорить. Знала, что непросто будет, да уж кто-нибудь должен ему сказать.
– Ах, сударь, что же это выходит? Заморочили вы голову честной девушке, а теперь…
– Что теперь? – насторожился маркиз, почувствовав неладное.
– Вот именно – что?
– Жанна, разве ты плохо меня знаешь? Мари дорога мне, я люблю ее, а значит, сам о ней позабочусь, не нужно заводить разговор.
– Любите Мари, а безобразничаете, – с намеком заметила Жанна.
– Не понимаю, – холодно бросил маркиз.
– Все вы понимаете, сударь, уже не дитя.
Луи неожиданно выпалил:
– Да что ты знаешь? Я предложение ей сделал всерьез, а она… она отказала мне.
