Луи тем больше беспокоился, что в голову лезли неприятные мысли. Мари, такая честная, принципиальная. Она его любит, в этом нет сомнений. Но что же она знает о нем такого, чего он не ведает? Почему она отказала? Все складывалось удачно. Почему же «нет»?
С такими мыслями, действительно, кусок в горло не лез. И Луи отправился гулять в парк. Это единственное, что немного облегчало его страдания.
Утомившись бродить и не желая возвращаться в дом, Луи устроился в одной из беседок, когда солнце уже скрылось за деревьями. Он сидел, прислонившись головой к деревянной опоре, а мысли уже не бежали, а едва плелись. Ласковое прикосновение было так неожиданно, что Луи вздрогнул и обернулся.
– Не бойся, это я, – проговорила графиня, усаживаясь рядом. – Насилу уговорила Анну не искать тебя.
Луи принял прежнюю позу и сказал сам себе:
– Я чувствую себя скотиной.
– О-о-о, кажется, у нас проснулась совесть? Что же ты скажешь лет через десять?
– Пришли позабавиться? – горько спросил он.
– Нет, милый, – тихо сказала Элен, проведя ладонью по его волосам, – тебе нельзя так долго оставаться в одиночестве.
– Как вы добры, – съязвил он.
– Луи, Анна мне все рассказала. Уверена, ты был великолепен. Я, признаться, не ожидала от тебя таких стремительных поступков. Пожертвовать наследством, будущим, чтобы составить счастье горничной… это потрясающе. Я восхищаюсь тобой. И… все же… ты решился нарушить слово, данное матери. Я думала, мать для тебя дороже всего на свете. А моя девочка? Опозорить ее? Луи, ты еще не знаешь себя. И я вовсе тебя не упрекаю. Когда же еще ошибаться, как не в юности?
Он повернулся к ней лицом, смотрел недоверчиво.
– Что это вы, тетя, выступаете, словно на форуме?
– Я так взволнована, Луи…
– С чего бы?
– Я чувствую себя виноватой. Не смейся, но это после нашего разговора в лесу ты решил все перевернуть. Так что я сама чуть не лишила свою дочь жениха.
– Элен, я не желаю верить ни единому вашему слову, – произнес маркиз, – но почему-то вы слишком часто оказываетесь правы. Лучше ничего не говорите, а то я с ума сойду. Если бы вы говорили о хорошем…
Графиня придвинулась ближе и тихо взяла его за руку.
– Луи, я не знаю, что бы ты хотел услышать. Все на самом деле не так уж плохо. Детство кончилось – в этом все дело. Понимаешь, ангел мой? Ребенок многое себе позволяет, но взрослый уже не может безнаказанно чудить. Жизнь не безоблачна. И придется это принять как аксиому. За каждый свой шаг ты будешь нести ответственность…
– Это не ваши слова.
– Ну вот, ты опять осадил меня. Радость моя, ты очень вольно говоришь со мной. Но я не сержусь, мне даже нравится, – она все гладила его по волосам, словно утешая.
Луи совсем развернулся к ней лицом и долго ее разглядывал. В его глазах промелькнуло мучение, затем они засияли особым блеском. Перед ним сидела красивая женщина, ее-то он теперь и разглядывал. Смутное вертелось у него в голове. Хотелось чем-нибудь досадить самоуверенной кокетке. Противоречило этому давно подавленное чувство. Очень велико было очарование Элен, под которое подпал юноша несколько лет назад. Титанических усилий над собой стоило ему забыть безжалостную возлюбленную. Забыть – не то слово. Разве такое забудешь? Может, все его похождения и были средством забвения? Как протекала бы его жизнь, не вмешайся тогда Элен? И, кажется, она первая и пока единственная из старших, кто всерьез видит в нем взрослого, хотя так часто и напоминает ему о его незрелости.
