– Тетя рассердилась на меня, вы же знаете…
– Не стыдно вам так думать о своей тете? – упрекнул герцог. – Она в вас души не чает, а вы так оскорбляете ее.
Луи грустно ответил:
– Вы думаете, она любит меня?
– В мире только две сумасшедшие любят вас до крайности: это ваша мать и ваша несравненная тетушка. Не будьте же неблагодарны. А теперь я покидаю вас. Надеюсь, кризис миновал, и вы скоро будете здоровы.
– Благодарю за то, что пришли, отец, – признательно сказал юноша.
– Выздоравливайте, – повторил герцог и ушел.
А через некоторое время в комнату пробралась Элен. Увидев ее, Луи нахмурился.
– Я целый день не могу попасть к тебе, мой птенчик, меня не пускают, говорят, что тебя совсем нельзя тревожить, – приторно-ласковым голосом говорила она.
– Зачем же вы решили потревожить меня? Нарочно? – слабо спросил юноша.
– Я пришла узнать, как ты себя чувствуешь.
– При мне можете не притворяться. Я уверен: это вы подсыпали мне какую-то гадость в вино. Вы чуть не угробили меня.
– Разве я могу покушаться на твою драгоценную жизнь? Я не переживу, если с тобой что-нибудь случится, – она уже сидела на краю постели.
– Вы наговорили на меня отцу, опозорили перед всеми, напоили какой-то дрянью… что еще вам нужно? – нервничал Луи.
– Мы обижены? Во-первых, повторяю: никто не травил тебя, не смей наговаривать. Во-вторых, кто тебе мешал сказать правду? Анна спрашивала тебя, и что ты ответил?
Луи усмехнулся и жестко произнес:
– Я соврал только ради матушки. Меня она простит со временем, а вас и Леонору – никогда. И не хочу я, чтобы она мучилась еще из-за вас. А вы, вы, мадам, тоже сказали не всю правду. Испугались?
– Бедный мой мальчик, – проговорила Элен. – Беда в том, что ты упрям, как осел, и пока еще глуп. Это со временем пройдет, поверь мне. А вот дальнейшие наши отношения будут зависеть исключительно от твоего поведения. Увы, я ничего не могу к этому прибавить.
– Чем же я вам не угодил? – возбужденно спросил маркиз.
– Хорошо, я тебе скажу. Во-первых, ты обидел мою дочь…
Луи только понимающе качнул головой и не стал спорить: все равно Элен останется при своем мнении. Он лишь заметил:
– Я на ней женюсь – это вас не будет сердить?
– Нет, милый, потому что вы не станете жить вместе, я предчувствую это. А во-вторых, тебе придется отказаться от Мари; кажется, твой отец уже решил, что ей делать.
Луи долго молчал и смотрел перед собой. Элен ждала ответа. Она уже не улыбалась. Мари была серьезным препятствием для графини, а Луи слишком непредсказуем.
– Это не ваше дело, тетя, – медленно произнес юноша и быстро взглянул.
– Между нами не будет никакой Мари – запомни это, дружок, – настаивала графиня.
– Я ведь сказал, это не ваше дело.
– Теперь это мое дело, или ты хочешь получать удовольствие и ничего за это не платить?
– Вы разве куртизанка, чтобы говорить о плате за услуги? Признаться, я думал, нас связывает нечто иное…
– Не придирайся к словам. Ты понимаешь, о чем я говорю. Придется выбирать: или я, или она…
– Я не ваша собственность, Элен. Может, все наоборот? Я все-таки мужчина.
– Ты? Ты вздорный, дерзкий, избалованный мальчишка!
– А вы… вы…
– Я вправе ставить условия. И если ты их не выполнишь…
– То что?
– Сам увидишь.
– По-моему, хуже не будет.
– Это не игра, милый. Все очень серьезно. По глазам вижу, что ты не понимаешь, но постарайся.
– Вы не смеете вмешиваться. Это моя жизнь!
– Вот как? – обиделась Элен. – В таком случае, нам больше не о чем говорить. На словах, мой милый, ты очень смел, а вот решиться на что-нибудь серьезное не можешь. Позволь мне дать тебе совет: на двух стульях не усидишь.
