Люсьен отвел его в покои, уложил в постель и осведомился, не нужно ли чего-нибудь. Но Луи, как только его голова коснулась подушки, снова забылся. Люсьен, решительно не зная, что делать дальше, пошел к герцогине, но встретил по дороге Мари. Девушка видела издалека, как виконт буквально тащил на себе безумно пьяного друга. Это обстоятельство только прибавило негодования по отношению к маркизу, не больше. Но вот Люсьен, очень сосредоточенный, остановил ее и сказал:
– Хорошо, что я встретил тебя, Мари. Луи очень плохо, его не стоит оставлять одного, а я должен что-то предпринять. Может быть, ему даже понадобится помощь врача.
– Не знаю врача, который лечил бы распущенность, – холодно ответила девушка, что весьма удивило Люсьена, который теперь начинал догадываться о причинах плохого настроения маркиза.
– Странное заявление, и все-таки тебе придется пойти к нему и, если что, немедленно сообщить герцогине, – и Люсьен зашагал дальше.
Он уже передумал идти к хозяйке замка, так как не был уверен, что есть необходимость так торопиться. Зато у него возникла другая мысль, и Люсьен помчался в парк, отыскал заветную беседку и нашел в ней бутылку от красного вина и рюмку. Люсьен забрал их с собой, вернулся в замок и тут же отправился к другу.
Мари сидела в комнате, не проявляя никакого беспокойства.
– Как он? – тихо спросил Люсьен, подходя к алькову.
– Спит. Напрасно вы так тревожитесь, сударь. По-моему, ваш друг не стоит такой заботы.
– Не знаю, что там произошло между вами, – сдержанно сказал виконт, – но на твоем месте я не стал бы делать скоропалительных выводов. Лично я не уверен, что это обычное опьянение.
– Что же это, по-вашему?
– Больше похоже на отравление.
– Почему вы так думаете? – заволновалась девушка.
– Хотя бы потому, что я видел Луи пьяным.
– Это ни о чем не говорит, ваша милость, – успокоилась Мари. – Просто сегодня он выпил больше, чем обычно.
– Бутылку красного вина…
– Думаете, недостаточно? Вино без пищи свалит кого угодно.
– Возможно, – согласился Люсьен, – только не нравится мне его бледность. Обычно он краснеет.
– Увидите, завтра пройдет как не бывало, – заверила Мари. – Не будем же мы сидеть тут до утра?
– Если хочешь, можешь идти, а я еще посижу, – невозмутимо отозвался виконт.
Мари на всякий случай подошла к постели, заглянула, взяла маркиза за руку.
– Сударь, – тревожно позвала она Люсьена, – у него холодные руки. Это странно, я не помню, чтобы у Луи были холодные руки.
Люсьен подскочил к ней и потрогал руку маркиза, после чего решил разбудить его. Виконт долго тормошил друга, и наконец Луи очнулся, приоткрыл глаза и едва слышно спросил:
– Уже утро?
Люсьен облегченно вздохнул и ответил:
– Нет, Луи. Скажи только, как ты себя чувствуешь, а то я уже испугался.
– Ужасная слабость… и голова раскалывается, – пожаловался юноша.
– Может, позвать врача?
– Нет, не надо, никого не зови… и не говори матушке.
– Хорошо, не скажу. Но ты напрасно столько выпил.
– Бутылку анжуйского… Потолок кружится… – Луи закрыл глаза и погрузился в тревожный, болезненный сон.
– Ты слышала? – обратился Люсьен к Мари, – он сказал, что выпил одну бутылку. Да с одной он только хохочет и распевает куплеты…
– Он просто не помнит, – предположила Мари, но, подумав, добавила: – А, может быть, вы правы – он отравился? Надо сообщить родителям.
– Нет, пока не стоит. Подождем до завтра.
– А если с ним что-нибудь случится?
