– Но почему? Это самый лучший ваш портрет, – восторженно отважилась заявить девушка.
– Лучший или нет, а в таком виде она не одобрит. Этьен заставил меня снять камзол.
Действительно, на портрете Луи был без камзола, да ко всему в придачу, ворот рубашки был свободно развязан и небрежно обнажал грудь. И что говорить, если ни тени парадности не было в этом портрете.
– А вам-то нравится ваш портрет? – поинтересовалась Мари.
– Мне нравится, иначе я бы не взял его. Художник талантлив, но, кажется, я понимаю, почему его не приглашают знатные особы.
В этот момент послышались легкие шаги и шорох платья. Луи мгновенно обернулся и застыл в нерешительности. Герцогиня остановилась посреди комнаты и с удивлением посмотрела на портрет.
– Дитя мое, откуда это? – спросила она, с любопытством рассматривая холст.
– Этим летом, в Куломье, я позировал одному художнику.
– Невероятное сходство, – она смотрела то на портрет, то на Луи, сравнивая, – но почему же в таком непринужденном виде?
– Хорошо, что в таком виде, – улыбнулся Луи, – он хотел меня писать почти без одежды.
– Луи, – упрекнула она его за вольность.
– Да, он хотел написать «Суд Париса», но я не согласился. Пришлось пойти на компромисс. По-моему, неплохо.
– Разумеется, вы подарите это чудо мне? – уже спокойно спросила Анна.
Луи и Мари переглянулись.
– Ладно, если вы настаиваете.
– Конечно, настаиваю. А теперь расскажите-ка, чем вы тут занимались без меня.
– Как видите, мы рассматривали портрет, – не моргнув, ответил юноша, – а вообще-то я пришел, чтобы узнать: вы на самом деле хотите, чтобы после… свадьбы я уехал в имение отца?
– Да, милый, только ты не один же поедешь: что значит «я уехал»?
– Нет, решительно не могу постичь, почему я должен жениться именно теперь?
– Слушайте, дети мои, – как-то таинственно сказала герцогиня и, оглядев обоих, начала:
– Вы молоды, вы еще неразумны, многого не понимаете. А знаете, как я вышла замуж?.. До последнего момента я знала своего жениха только по портрету. И я не смела противиться воле родителей. Мне сказали: ты будешь женой Франсуа Луи де Жуаньи… а о любви и речи не было. Брак заключается из надобности, а любовь непредсказуема. В любви нет ни королей, ни нищих. Это уж кому как Бог пошлет. Смиритесь, дети мои; все смиряются, и вы смиритесь… чуда не будет.
– Выходит, и король не король… – в задумчивости произнес Луи.
– Ничего тут не поделаешь, – прошептала Мари.
Маркиз быстро взглянул на нее.
– Значит, ты тоже согласна? Да, все всё знают, лишь я ни во что не верю и жду… да объясните же мне, наконец!..
– Время придет – сам все поймешь, Лулу, – сказала герцогиня.
– Эх! Да что же мне за наказание! – выдохнул он, махнул рукой и посмотрел на портрет, с которого на него смотрело беззаботное, счастливое лицо юноши.
Неожиданно Мари покачнулась и потеряла сознание. Луи успел ее подхватить, а затем перенес на диван. Герцогиня, которая имела привычку держать у себя средство от обмороков, тут же достала пузырек и, смочив платочек, дала его понюхать и растерла Мари виски. Девушка скоро очнулась.
– Что с тобой? – взволнованно спросил Луи, заглядывая в ее бледное личико.
– Ничего страшного, мне уже лучше, – едва улыбнувшись, уверяла она.
– Должно быть, от духоты, – спокойно сказала герцогиня, – Лулу, открой окошко.
Луи моментально исполнил просьбу.
Мари уже села и продолжала говорить, что нет причин для беспокойства. Луи еще немного посидел и, убедившись, что девушка вне опасности, ушел. А герцогиня только подозрительно поглядывала, потому что не приходило ей на память, чтобы Мари когда-нибудь падала в обморок, и это насторожило.
