И с другой стороны, ему не нравилось, что честность этой прелестной девушки оказалась только лицемерием, которое мадемуазель Меркантур скрывала под добродетельной внешностью, и хотя он не имел никаких прав на неё, ему хотелось упрекнуть девушку за обман.
Это был серьёзный симптом, и если бы Дарки потрудился не предвзято проанализировать свои ощущения, он осознал бы, что его сердце было покорено более серьёзно, чем он признавался в этом сам себе, и он пал жертвой заболевания под названием любовь.
Гастон думал о том, как развеять свои сомнения, и принялся решать эту задачу, как хорошо воспитанный человек.
– Это фатум, судьба, что вы встретили этого Пребора, – начал Дарки. – Он вышел из клуба, членами которого мы состоим, за полчаса до меня, а живёт он на улице Анжу, на углу с бульваром Осман.
– Верно, я пересекала бульвар Осман, когда он меня увидел, – ответила Берта без запинки. Я старалась разойтись с ним, перешла на другую сторону улицы, но он последовал за мной и стал мне что-то говорить, но я ему не отвечала, а этот нахал не отставал. Улицы были пустынными. Я не труслива и сначала не очень испугалась. Но когда я оказалась наедине с ним на пустынной площади, рядом с церковью Маделен, я, признаюсь, немного потеряла голову от страха и побежала, чтобы выиграть время, на более многолюдную Королевскую улицу. Я хотела попросить защиту у первого же встреченного мной прохожего. Мой преследователь помчался за мной, догнал меня на пересечении с бульваром Малешербе и попытался взять за руку. Если бы я вас не заметила, я полагаю, умерла бы от страха.
Королевская улица
– Пребор вёл себя как неотёсанный грубиян. Завтра я отправлю к нему двух моих друзей.
– Вы не сделаете этого, – настойчиво сказала девушка. – Ещё раз подумайте о скандале, следствием которого явились бы эти ваши действия, в результате которых… все узнают, что я была одна на улице… в такой час. И затем… рисковать вашей жизнью ради меня…! Нет, нет.. Обещайте мне, что вы не сделаете этого.
Её голос дрожал, она сжимала руку Гастона так, как будто пыталась его остановить, помешать ему побежать навстречу опасности.
– Хорошо! – Ответил взволнованный Дарки, – я промолчу, чтобы не компрометировать вас. Если этому человеку удалось вас узнать… что именно вас он встретил… будет довольно подло с его стороны, если он расскажет об этой истории в обществе.
– Тогда, поклянитесь мне, что дуэли не будет, – воскликнула мадемуазель Меркантур. – Вы меня осчастливили и, чтобы вас отблагодарить, я вам расскажу, как получилось, что я оказалась на улице одна в такой поздний час, когда честные женщины обычно спят. Самое время, на самом деле, чтобы приступить к объяснениям, так как Бог знает, что вы должны были подумать обо мне.
– Я думаю, что вы пели на каком-то концерте, – произнёс Дарки невинным голосом, скрывающим, между тем тайный смысл.
Будущий судья говорил, как следователь, который протягивает обвиняемому карту с маршрутом, ведущим его корабль к подводным камням, не отмеченным на ней.
– Если бы я пошла на концерт, – возразила тотчас же девушка, – я была бы в вечернем туалете и не возвращалась бы домой пешком. Я вам собираюсь доверить все мои тайны, – добавила весело мадемуазель Меркантур. – Знайте, что у меня есть сестра… сестра, которая вышла замуж за моряка. Её муж возвращается в Париж через два дня из длительной морской восемнадцатимесячной кампании, а моя сестра сейчас одна и очень больна. Она мне написала письмо и попросила прийти к ней провести вместе вечер в молитвах. Я появилась у неё к десяти часам вечера, и в то время, когда я собралась уходить, её сразил нервный кризис, один из тех, что с ней иногда случаются. Я не могла оставить сестру в таком состоянии и была с ней до тех пор, пока ей не стало лучше. Когда я вышла от неё, было уже два часа ночи. Я не вызвала фиакр… ведь у моей сестры нет слуг, чтобы сделать это… и подумала, что смогу найти фиакр на бульваре. Моя больная сестра живёт на улице Комартан… это в ста шагах от того дома, где я встретила этого человека.
