– Старейшины верили тебе! Совет запретил, но ты… ты…
– Они могли всё исправить, Каа’ун’той. Но они не стали.
– Потому что это погубит нас! – закричал мужчина в белой мантии.
– Бездействие погубит нас куда скорее.
Ха’ань’ин схватился за кристалл и в последний раз посмотрел на Такий’ию.
«Я всегда буду любить тебя».
«Послушай брата, союзник мой, доверься своему сердцу!»
Ха’ань’ин улыбнулся.
«Именно оно и ведёт меня…»
Жрец размахнулся и со всей силы швырнул кристалл об мраморный пол. Тот с треском разлетелся на множество мелких осколков.
Затем наступила тьма.
***
В середине июля, обыденным солнечным утром, два пиратских корабля снялись с якоря и, подняв на реях все свои паруса, с началом отлива вышли в море.
Своего рода адмирал этой небольшой эскадры, капитан шхуны «Каприз», англичанин Роберт Хейден, велел экипажу взять курс вест – они пошли в сторону Флориды, где рассчитывали застать множество одиноких торговых судов испанцев, идущих с Кубы. За ними неуклонно следовал шлюп «Кокетка», на борту которого всё было, как и прежде, за исключением двух вещей.
Во-первых, кораблём теперь фактически командовал молодой и амбициозный головорез Гай Брукс, в то время как присутствие Баккера являлось скорее формальностью.
Во-вторых, впервые за последние несколько недель, здесь не было Тома Нэша – ещё одного человека, цель участия которого в рейде была не совсем ясна, и которого на этот раз, по распоряжению Бобби Хейдена, отрядили присоединиться к команде «Каприза».
Нэшу, впрочем, как и ранее на шлюпе, удалось довольно быстро расположить к себе новых знакомых – его навыки и отличное понимание морского дела, не просто хорошо сохранившиеся в памяти, но и порядком подкреплённые недавним опытом, позволили ему заслужить уважение не только среди рядовых джентльменов удачи, но и добиться благосклонности самого Хейдена.
Стоит заметить, что один человек на судне, несмотря ни на что, продолжал относиться к Нэшу с некоторым подозрением, хотя и не демонстрировал этого так явно, как ранее любил делать Брукс – человеком этим был чернокожий квартирмейстер Смол. Томаса однако эта проблема беспокоила не сильно. Поинтересовавшись у других, он убедился, что здоровяк всегда тяжело заводил новых друзей и издавна, особенно по началу, был осторожен с незнакомцами.
Что до Хейдена, он определённо был куда удачливее дряхлого голландца Баккера, и довольно быстро подтвердил своё реноме.
Не прошло и пары суток, как эскадра заметила на горизонте одинокое судно – судя по размерам и очертаниям силуэта, оно явно было не военным, а остальное, даже флаги, под которыми оно шло, по большому счёту значения не имело – моряки слишком долго были на мели и теперь должны были любой ценой добиться успеха.
Несколько часов спустя, «Капризу» удалось прилично сократить расстояние до цели. На палубе вздохнули с облегчением – торговец шёл под испанским знаменем, – а вместе с тем ещё сильнее разгорелись желанием достать жертву.
– Сан-Хо… Сан-Хоакин, – огласил название судна Хейден, складывая трубу.
Переглянувшись со Смолом, он широко заулыбался. Похлопав приятеля по плечу, Роберт проскочил мимо Нэша, бывшего здесь же, на квартердеке, свесился через перила и пробасил:
– Эва-анс!
Из толпы матросов, уже во всю занятых исполнением ранее отданных квартирмейстером указаний, появился невысокий рыжий ирландец – боцман Джимми Эванс.
– Я!
– Приготовили дерьмо, – отдал приказ Хейден, описав в воздухе пальцем окружность.
