Он посмотрел на меня тем взглядом, который очень сложно не понять без слов. Я, постучав пальцами по бедру, решила всё-таки попробовать обыграть дровосека, как бы невозможным сейчас мне это не казалось.
– Ну, формально, вы сказали, что я буду вынуждена убить человека, если он сбежит “со мной”, но всё-таки мы бежали по отдельности, а также “с моей помощью”, но это я бежала с его помощью, как те же знаки на земле, указывающее путь.
Военный неожиданно усмехнулся, а дровосек снова внимательно меня рассматривал несколько долгих секунд.
Я думаю, что он это делал, когда удивлялся моему поведению, хоть и вербально это заметить было невозможным для меня.
– Что ж, пусть так, – неожиданно согласился, усмехнувшись и беря у меня палку с чертополохом. – У тебя был шанс быстро его убить, а я этого делать не стану.
Я закрыла глаза, понимая, что снова проиграла.
– Мне даже это принесёт дополнительное удовольствие в твоём случае, – загадочно ответил, ударив первым разом. – И ты знаешь почему.
Я пыталась отговорить мужчину, предложив спрятать его в подвале со всеми, но, в конечном итоге, всё оказалось без толку.
Дровосека, напротив, это ещё больше злило, поскольку его удары были еще сильнее, когда я просила оставить в живых Дона.
Мне ничего не оставалось, как сидеть и смотреть, как медленно, но верно военный буквально превращается в отбивное мясо, думая, как скоро и меня постигнет та же участь.
Глава 7. Испытание словом
– Стоит признать, что твой ум не лишён креативности – сказал дровосек, осматривая кровавую палку-чертополох, и поворачиваясь ко мне.
Я дёрнулась, отступая от него подальше.
– Изобреталось это всё равно для другого – не сдержалась я от двузначности.
Он усмехнулся, идя в мою сторону.
– Я имела в виду, – прочистила горло я, – для того, чтобы отгонять ворон. Наверняка они часто летают… где-то рядом.
Дровосек, пройдя мимо меня, уселся на диван, закидывая ноги на стол. От него воняло мёртвой плотью, которая отлетала от палки-чертополоха прямо на его кожу и одежду.
– Я ничего тебе не дам из подручных предметов, если вороны прилетят тебя клевать. Это, к слову, очень вероятно, потому что ты будешь выкидывать остатки своего лоха. Только подальше это сделай, не хочу чувствовать его запах так ярко, – помолчал, оглядываясь. – И уберёшь здесь.
Я поджала губы, видя, что он достал газету из низа стола, принявшись читать.
– А вы случайно никуда не собираетесь уходить? Может, в этот раз мне удастся сбежать. Только в этот раз я обмажусь чем угодно, лишь бы вы меня не учуяли – сорвалась я, чувствуя, что я вряд ли сбегу.
Он и не пошевелился.
– Начинай прямо сейчас, – сказал, неожиданно положив газету на колени. – Хотя, знаешь, пора бы уже какой-то остроты добавить, не находишь? Если я ловлю тебя не в первые 2 минуты, а в первую минуту, ты, – он изучил меня взглядом, – не болтаешь своим языком целые сутки, но если сможешь продержаться, тогда я даю тебе свою одежду. Могу дать фору… если хорошо попросишь.
Я покачала головой.
– Это нужно быть сумасшедшим, чтобы спорить на ваших условиях.
Дровосек усмехнулся.
– Верно.
Я призадумалась.
– Но одежда мне теперь и вправду нужна, раз мою вы спалили. Тогда… я обещаю ничего не говорить в течении 4 часов за неё, идёт?
Мужчина махнул рукой.
– Я не занимаюсь благотворительностью.
Я невероятно сильно разозлилась, прежде не замечая, чтобы кому-то удавалось довести меня до подобного состояния.
