При чем здесь любовь? - страница 24

. На каком-то этапе эти ранние гоминиды и люди начали использовать мясо в качестве источника пищи. Возможно, вначале они были падальщиками, шедшими по следам львов и гиен, дожидаясь наступления ночи, чтобы все заснули и они могли бы подкрасться и стащить тушу. Они уже были двуногими, поэтому могли легко унести мясо в безопасное место. Имея большой мозг, они стали прекрасными стратегами и использовали свое остроумие, чтобы выжить и добыть пропитание. Возможно, они также использовали навыки решения задач, чтобы уничтожать тех, кто посягал на их ресурсы и землю. И на каком-то этапе они стали организованными охотниками, художниками и программистами. А как складывались их отношения с другими членами группы?

Люди совсем не отличаются от других социальных животных. У них развиваются привязанности, они выбирают партнеров, занимаются сексом, производят на свет детей. Хотя нам и хотелось бы верить, что мы происходим от более уточенного рода, наши предки, как шимпанзе и гориллы, занимались сексом, потому что их к этому побуждали их гены. И наша древняя человеческая сексуальная система сформировалась в результате потребности собрать достаточное количество пищи, чтобы выжить и защититься от хищников. Ключи к нашей сексуальной биологии включают в себя разницу в размерах мужских и женских особей, которая была очень значительной 3 миллиона лет назад, но уменьшилась на протяжении поколений. Этот диморфизм указывает на полигамное наследие, где самцы вступали в отношения с несколькими самками, а у самок был доступ к нескольким самцам. Хотя некоторые считают, что мы перешли к более моногамному образу жизни, чтобы приспособиться к жизни с зависимыми детенышами, также возможно, что мы стали более склонны к парным отношениям в качестве родителей, но сохранили нашу отнюдь не моногамную сексуальную свободу даже по сей день. Отсутствие сексуальных набуханий гениталий у женских особей человека показывает, что сегодня, возможно, как и в нашем прошлом, женские особи гоминидов не демонстрируют способность к оплодотворению и сексуальную готовность. Но женские особи человека имеют длительную историю сексуальной гибкости. Мужские человеческие особи, как и другие самцы животных, имеют потенциал к довольно частому половому сношению, но по сравнению с другими животными на самом деле их потенциал достаточно низок (см. главу четвертую)[84]. Положение мужчин затрудняет малое количество сперматозоидов и длительные периоды восстановления для производства спермы, с одной стороны, и доступ к большой группе заинтересованных женских особей – с другой.

У обоих полов есть потенциал быть существами с довольно высокой сексуальностью. Наша сексуальность не привязана к какому-либо сезону или эструсу. Поскольку мужчины и женщины могут заниматься сексом, когда им заблагорассудится, секс чаще всего у нашего конкретного вида отделен от размножения. На самом деле, за последние 200 лет или около того прирост человеческого населения достаточно низок[85]. Мы занимаемся сексом, но большая часть этого секса не ведет к зачатию. Люди вступают в репродуктивный возраст довольно поздно; у нас низкий уровень зачатия в каждом цикле; у нас длительные интервалы между рождением детей; мы давно используем средства контроля рождаемости и осознанно стараемся не зачинать. И в этом мы в какой-то степени отличаемся от других животных, для которых секс является чаще всего целесообразным способом передачи генов.