Но во Флоренции XV века среди юношей была традиция дарить любимым девушкам на 1 мая сверчков в клетках, которых они ловили сами и поле. В это время на площади между собором и крестильней уже собралась толпа наряженных флорентийцев: мужчин, женщин, юношей, девушек, детей и даже стариков с палками. Издалека были слышны звуки труб и дробь барабанов.
– Что это за барабанная дробь? – спросил Ярослав.
– Это везут повозку со священным огнём, – ответил стоявший рядом с ними молодой парень лет 25-ти с кудрявыми, черными волосами и карими глазами. – А вы приезжие? Как вас зовут? Меня Лоренцо.
– Лоренцо Медичи? – радостно спросила Карина
– Что вы, синьора! – весело засмеялся Лоренцо, – я Лоренцо ди Креди, художник, ученик самого Андреа Верроккьо! – с гордостью добавил он.
– Меня зовут Якопо, а это моя жена Катерина, – подобрал итальянские имена Ярослав, – мы только сегодня приехали из Муджелло, первый раз во Флоренции. Постой, Верроккьо это же учитель Леонардо да Винчи! Ты его знаешь, Леонардо?
– Конечно, он мой лучший друг вместе с Пьетро Перуджино. Вон Перуджино идет, и Сандро Боттичелли с ним вместе. Он тоже с нами работал у Верроккьо, но теперь у него своя мастерская. Видишь вот тот шар на куполе? Это мы его отливали шесть лет назад! – похвастался Лоренцо ди Креди.
– Да, я слышал об этом, – ответил Ярослав. – Вы молодцы, красивый шар получился. А Леонардо придет?
– Сегодня нет, он занят какими-то рисунками. Странный человек, но хороший. Он все хочет летательный аппарат изобрести. Невозможно это, не летают люди, как птицы. А вы какого рода будете? – спросил Лоренцо?
– Торнабуони, – ляпнул Ярослав, не подумав, первую же фамилию, которая пришла ему на ум.
– А я – Катерина де Барди, – присела в реверансе Карина.
– Да вы что? Значит, ты родственник мадонны Лукреции Торнабуони и её брата Джованни? – восхитился Лоренцо, – ты же кузен самого Лоренцо Медичи, и вы никогда не видели его? Он часто бывает в Муджелло. А вы, синьора, родственница бабушки Лоренцо Великолепного, Контессины де Барди. Жаль, что она умерла.
– Мы видели Лоренцо Медичи, но очень давно, – выкрутился Ярослав. – Я несколько лет жил в Милане, учился там. А Катерина выросла в поместье Барди далеко от Муджелло. Потом, когда мы поженились, она переехала ко мне. Её ещё не было там, когда Лоренцо приезжал. Поэтому она не помнит его. А почему Сандро Боттичелли такой грустный? – Ярослав поменял тему. – Он всегда такой?
– Нет, не всегда. Ровно два года прошло с тех пор, как Симонетта Веспуччи умерла, тогда весь город плакал. Вот с тех пор Сандро и грустит. Любил он её очень, забыть не может. Хоть художник и не ровня благородной даме. Симонетта была из знатного рода Каттанео из Генуи, потом её выдали замуж за Марко Веспуччи, богатого банкира. И Джулиано Медичи был в неё сильно влюблен, тоже никак забыть не может. Да разве можно забыть такую красоту? – вздохнул Лоренцо. – О, смотрите! Вот и ваши родственники Медичи идут. Лоренцо, его жена Клариче Орсини и мать мадонна Лукреция Торнабуони. Пойдёмте, я вас представлю.
– Так они же на вилле Фьезоле должны быть на приеме, – сказал Ярослав.
– Они потом туда поедут, после службы. И кардинал Рафаэль Риарио с ними, племянник папы Сикста IV. Он сегодня утром приехал. Жаль, что вы кортеж не видели, так красиво было! Джулиано только не вижу. Заболел, наверное. Он ишиасом мучился последнее время.
