Подойдя к «экспедишн» с горшком в руках, полностью придя в себя от последействия анестетика, женщина вдруг засомневалась в правильности принятого ранее решения отправиться в путь в компании двоих совершенно незнакомых мужчин.
– Я же вас совершенно не знаю, возможно, вы – серийный убийца, – сказала она Дилану, который открыл дверцу со стороны пассажирского сиденья, чтобы она с Фредом могла залезть в кабину.
– Я не серийный убийца, – заверил ее Дилан.
– Именно это и сказал бы любой серийный убийца.
– Именно это сказал бы любой невинный человек.
– Да, но серийный убийца тоже сказал бы так.
– Хватит, забирайтесь в кабину! – нетерпеливо бросил Дилан.
– Вы не мой босс, – резко отреагировала она на изменение тона.
– Я и не говорил, что я ваш босс.
– В последнее столетие в моей семье никто мне не указывал, что делать.
– Тогда, полагаю, ваша фамилия – Рокфеллер. А теперь, пожалуйста, забирайтесь в кабину.
– Не уверена, что это правильное решение.
– Вы помните три «субербана», на которых вполне мог разъезжать Терминатор?
– Нами они, во всяком случае, не заинтересовались.
– Скоро заинтересуются. Забирайтесь в кабину.
– «Забирайтесь в кабину, забирайтесь в кабину». Именно это и твердил бы серийный убийца.
– Неужто серийные убийцы обычно путешествуют с душевно неполноценными братьями? – раздраженно спросил Дилан. – Или вы не думаете, что его присутствие несколько осложнит использование бензопилы и других орудий убийства?
– Может, он тоже серийный убийца.
Шеп смотрел на них с заднего сиденья, склонив голову, широко раскрыв глаза, моргая в недоумении, и, скорее всего, напоминал не психопата, а большого щенка, который ждет, когда же его отвезут в парк поиграть с фрисби.
– По внешнему виду серийного убийцу не определить, – продолжила Джилли. – Они хитрые. И потом, даже если вы не серийный убийца, то можете оказаться насильником.
– С такой женщиной, как вы, очень приятно иметь дело. – В голосе Дилана слышалась злость.
– Может, вы насильник, откуда мне знать?
– Я не насильник.
– Именно так и сказал бы любой насильник.
– Господи, я не насильник. Я художник.
– Второе не исключает первого.
– Послушайте, женщина, вы обратились ко мне за помощью, а не я к вам. Откуда мне знать, кто вы?
– В одном вы можете не сомневаться, я не насильница. Тут мужчинам опасаться нечего.
Нервно оглядывая ночь, ожидая, что черный «субербан», ревя мотором, может появиться в любой момент, Дилан ответил:
– Я не серийный убийца, не насильник, не похититель детей, не банковский грабитель, не взломщик, не карманник, не кошачий вор, не растратчик, не фальшивомонетчик. Меня лишь дважды останавливали за превышение скорости, в прошлом году я заплатил штраф в библиотеке за то, что задержал книгу, я не вернул четвертак и два десятицентовика, которые нашел в телефоне-автомате телефонной компании, носил широкие галстуки, когда все перешли на узкие, а однажды в парке меня обвинили в том, что я не убрал дерьмо своей собаки, хотя нагадила не моя собака, более того, у меня вообще не было собаки! А теперь вы сядете в кабину, чтобы мы могли уехать, или мы и дальше будем обсуждать, что я могу сделать и похож ли я на Чарльза Мэнсона? И вот что я вам скажу: с вами или без вас, но через минуту я уеду из Додж-сити. Не хочу дожидаться возвращения этих «субербанов» и свиста пуль.
– Для художника вы необычайно красноречивы.
Он вытаращился на нее:
