– А кто она такая?
– Верка? Подсобница из столовой. Ничего в ней особенного нет, баба как баба, но, наверное, давать хорошо умеет – мужики к ней как мухи на мед.
– А Николай?
– А что Николай? Зачастил он к ней через месяц после приезда. А теперь днюет и ночует в ее землянке. Весь поселок об этом треплет языками.
«И ты тоже», – неприязненно подумала Екатерина и больше ни о чем расспрашивать не стала: все и так было ясно. Так вот почему не получала она от мужа ни вестей, ни денег: на полюбовницу тратил время и заработанное, на свои удовольствия. А ты, жена, на что хочешь живи с четырьмя детьми. Что-то муторное и горькое заворошилось у женщины внутри. Что ей делать теперь, она не знала.
Уже около трех часов мерил вертолет пространство над безбрежным океаном пустыни. Казалось, он летит в никуда. Но вот впереди по курсу показался островок промышленной цивилизации: буровая вышка и тростниковые крыши поселка разведчиков земных богатств. Знакомый шум с небес привлек внимание буровиков, и Людка увидела, как к вертолету – крошечные, не больше муравьев – стали сбегаться люди, и, обгоняя их, катил к подлетавшей винтокрылой машине грузовик.
Пузатый рокотун благополучно сел на землю, окружив себя облаком пыли. Одна за другой женщины покинули его утробу.
– С прибытием, – улыбнулась Никитиным попутчица. – Идите в столовую, вон туда. Там обо всем узнаете.
– Рая, привет! Чего ты нам вкусненького привезла? А почта есть? Водочки не забыла? – оживленно встретили коменданта мужчины.
– Будет вам и белка, будет и свисток, – отшутилась Раиса.
Екатерина, расправив помятое платье, пошла в указанном Раисой направлении. Людка слегка приотстала и в этот момент услышала негромкий разговор. Тихий голос поинтересовался:
– Рая, а это кто?
– Никитина жена с дочерью.
– Николая?
– А то кого ж? У нас что, еще Никитин есть?
– Ой! Что теперь будет?
– Поживем, увидим.
Людка догнала мать и пошла с ней рядом. Услышанный разговор ей ни о чем не говорил, и она стала смотреть по сторонам. Низкие, полузасыпанные землей жилища, крытые тростниковыми матами. Над ними кирпичные, с закопченными верхушками печные трубы. Электрические столбы и провода. Чуть в стороне от землянок металлическая вышка – сама буровая. И до самого горизонта пустошь. Такая картина вызывала уныние, и девочке показалось странным поведение людей: они оживленно перекидывались словами, посмеивались, шутили и в это же время разгружали вертолет.
Идти пришлось недалеко: все рядом. Мать и дочь Никитины вошли в столовую.
– Здравствуйте! – поздоровались они с двумя женщинами, кухонными работницами.
– Здравствуйте, коль не шутите! – несколько игриво ответила та, что поварешкой помешивала что-то в большой алюминиевой кастрюле.
– Не подскажете, как найти нам Никитина? – взглянула Екатерина на женщину с поварешкой.
– Да на работе он. Подождите здесь. Скоро с мужиками на обед придет. А может, вас покормить чем-нибудь?
– Я не хочу, – отказалась Екатерина и обратилась к дочери: – Люда, есть хочешь?
Людка стеснительно кивнула головой. Ей предложили стакан сметаны и кусок хлеба. Екатерина присела рядом с ней, немного помолчала, а потом с вызовом спросила: «И кто из вас будет Степанова Вера?»
Повариха у кастрюли, дородная краснощекая женщина, перевела взгляд на подсобницу, которая, сидя на маленькой скамеечке, чистила картошку. Это была Вера. Она не сдвинулась с места, не произнесла ни звука. Она уже догадалась, кто такая приезжая, но не подала вида, что слышала вопрос, и только ниже склонилась над ведром с очистками.
