Его багаж American Tourister с наклеенным смайликом из «Хранителей» Мура повернул на ленте в регистрации. Привратница «Аэрофлота» дежурно улыбнулась, вернула паспорт с билетом. Приятно быть на стойке «скай-приорити». Без очереди, багаж потом выдадут первым, еще «экономы» на тебя с интересом поглядывают… Привилегия должна работать. Неподалеку возились ребята: сумок много, для ручной клади большие, надо бы не показывать…
Нормальная история, думал Свят, мы все хитрим, и втягиваем пузо, и отвлекаем проверяющего, стараясь пролезть в калибратор…
Свят вылетел из Пулково в Шереметьево.
По прилете забежал в туалет. В смежных кабинках курили. «А что такого? – озвучил Свят чужой ход мысли. – Нарушать – это нормально, у всех свои слабости. Мы ж не терпилы, чтоб переться из терминала в павильон-курильню. А до комнаты курительной, что у сто семнадцатого гейта, еще топать и топать, и там как в аду толпятся…»
Кадр Свята: дымок вьется из кабинки, мальчик лет десяти, с рюкзачком, у писсуара; смоется окурок в унитазе или подождет-поплавает для Свята?..
Позволить себе бургер, отказаться от колы, в горле чуть першит. Рейс Шереметьево – Красноярск – ночной. До взлета Свят зачем-то просит подписчиков поделиться лучшими фильмами за год. Ему, по правде, это совсем не интересно. Ответы он не читает. Но соцсеть сама тянет его к активности, а заняться чем-то на суетливые двадцать минут хочется…
Хвала телетрапу, все быстро.
Он специально забронировал место в предпоследнем ряду, не опасаясь постоянной ходьбы других в туалет и шума. Уверен был, что последний ряд пустует, все-таки будни, там он вытянется…
Так и вышло. Он разулся, улегся на три кресла, едва погас знак с ремнями. Отметил в соседнем правом ряду иностранца, судя по просьбе воды – немца с хорошим русским произношением. На коленях у него на вязаной подстилке лежал, свесив лапы, щенок лабрадора: эталон милоты.
Хороший кадр, правда айфон лень доставать.
Клонило в сон. Усталость будто перетекала в легкую простуду, где-то просквозило, подлый ноябрь… Сквозь сон и гудение боинга слышал он тихие слова немца – команды или обращения? – а может, просто бессмысленные ласковые штучки. В ответ щенок его поскуливал, суетился, пугался шума. Свят удивлялся, и такое сюрреалистическое удивление могло быть только в наплывающем сне: как странно, что лабрадор понимает немецкий! Тут он вдруг подумал, что давненько не менял носки и потому, возможно, излучает ногами в сторону немца запах пота. Но если рассудить, то и пот Свята пахнет как бы по-русски, то есть немцем не пеленгуется, на разных волнах этот запах…
Сон приливал и отливал волнами. Свят был как бы не в себе, но и отлично слышал теперь соседа немца. Какой-то работяга или инженер командировочный. Эти живчики всегда выбирают место у окна, как будто каждый раз там новое кино показывают. Он подпихивал немца в твидовый локоть и предлагал банку пива из аэроэкспресса. А тот вдруг отказывался, умник, ишь, фразой из «Брата» балабановского: «Что русскому хорошо, то немцу смерть», отчего инженер не уставал довольно ухать филином. На всю жизнь, наверно, запомнит и будет пересказывать…
«Что русскому хорошо, то немцу смерть. – Свят разлепил дремотные, налитые кровью глаза. – До чего идет этому пассажиру-немцу скромная улыбка актера Кузнецова». И так он отказывался от русского пива, и так беззащитно улыбался корпулентной стюардессе «Аэрофлота», тыкавшей пальцем в платное меню и толкавшей синим фирменным бедром…
