А все-таки не стоит идти.
Не иди.
Свят помотал головой, стряхивая наваждение. Надо ж, как старик настроение испортил! Дурной совковый человек.
…Вот уже и на полчаса опаздывает, мамашка эта сейчас начнет названивать. И конечно, предвидел Свят, в вестибюле метро он пойдет через рамку металлоискателя, и на тушку пентакса и пару портретных объективов, разумеется, пропищит длиннее прочего. Ежедневный дядька в синем кителе преградит Святу путь: давай-ка на рентген, парень.
Но Свят ошибся.
Дорогу у метро ему внезапно преградил высокий полицейский, попросил документы.
Свят выудил из рюкзака паспорт, отдал, спросил понимающе:
– Понятых ищете?
На втором курсе его с однокурсником остановили на Миллионной именно с этой просьбой. Свят хотел было взбрыкнуться: мол, дело это добровольное. Но тогда при менте был усталый страшный следователь, что ли. И он так тускло, но внушительно, не глядя студентам в глаза, пробасил всей окружающей среде: «Понятые – нужны. Будьте добры исполнить свой гражданский долг». Тогда, пять лет назад, Свят даже не задумался права качать. Они оказались в отделении полиции, к ним вывели зачуханного наркомана в балахоне, руки в наручниках за спиной. У него из кармана достали два мутных пакетика, и Свят наваял документ, мол, изъятие такого-то предмета подтверждаю, дата, подпись, расшифровка…
Однако сейчас у метро «Озерки» понятые не требовались.
Этот полицейский спросил:
– На учете в каком военкомате состоите?
– В Тюмени.
Наморщил лоб.
– Приписное есть?
– У меня его забрали, когда медкомиссию проходил, – не соврал Свят. – Я там прошел, мне должны скоро выдать военник.
– Тогда проедемте в военкомат.
И полицейский, не касаясь Свята, но убирая руку ему за спину, словно распространяя намерение в область тела, направил парня в полицейский уазик.
– Мне не надо в военкомат, – сказал Свят на ходу.
Он был спокоен, уравновешен, вообще для своих лет Свят в любой ситуации оставался серьезным и выдержанным молодым человеком, что не раз с удовольствием отмечал куратор Андрей Палыч.
– Вас там проверят. Если все нормально, то и отпустят.
– У меня дела, мне есть чем заняться.
– Вот проверят и займетесь.
В окне уазика Свят различил еще одного в форме на переднем сиденье и гражданского на заднем. Почему-то именно этот обычный парняга, сидевший не абы как внутри, а даже нога на ногу и листавший большим пальцем в смартфоне, подломил сопротивление Свята. Ноги сами двинули к машине.
«Это полицейская облава при осеннем призыве, – сказал он себе, – ноябрь, а им план закрывать. Наверно, пацанов нет, вот и гребут. Но они не имеют права».
И всю дорогу до двухэтажного здания военкомата, построенного по типовому проекту, Свят твердил себе: «Они не имеют права». И еще: «По ходу, меня выгонят из Гильдии».
И под конец: «Мы все сорвали съемку одному трехлетнему малышу».
Через час Свят после некоторых неловких разговоров сидел один-одинешенек на скамье с откидными креслами, как в старом кинотеатре.
Был это, наверно, актовый зал, вон там скромная трибуна, на стене, выкрашенной зеленым, в левом и правом углу по портрету современного вождя: Путин и Медведев. Стена коридора была выбелена и увешана сверху донизу лозунгами, выписками из нормативных актов и листовками, рекламирующими контрактную службу. Маршал Рокоссовский висел со своею цитатою. Коридор проходил насквозь через этот зал, заворачивая в череду врачебных кабинетов для медкомиссии призывников.
