Первоначально я хотела сразу покинуть деревню и отправиться на поиски родных. Насколько помню, рождаемость у эльфов невысокая, и каждого ребенка, по идее, они должны любить и оберегать. Но я-то уже не совсем ребенок, может, подросток? Психологически ощущала себя на шестнадцать-семнадцать человеческих лет, но память упорно молчала и не давала ни единой подсказки о возрасте. А еще магия... я вспомнила немного о ней и чувствовала, что должна обладать Силой. Раньше это было для меня так же привычно, как дышать, но сейчас меня одолевало ощущение какой-то непонятной пустоты. Могла ли я построить портал куда-то, но ошибиться и заблудиться, при этом потеряв память? Все возможно. Мне нужен дипломированный целитель маг, чтобы он посмотрел, что не так с моим сознанием.
Я осталась еще на несколько дней, наблюдая за состоянием больного, и лишь когда Рохом пошел на поправку, решила отправиться в путь. Целительница предложила остаться, семья Рохома сердечно поблагодарила меня, но провожать до тракта все поголовно отказались — работы много, летний день зимний кормит. Мне собрали котомку со снедью, Малика отдала ненужную одежду и прочие девичьи мелочи, оставшиеся от дочери. Мне объяснили дорогу и осенили на прощание знаком «храни тебя Господь». Провожать меня вышла вся деревня, ну то есть все, незанятые работой на лесопилке и на полях. Малика даже прослезилась и обняла меня на прощание. Мне стало неловко, казалось, с чего бы такая доброта, я ведь пробыла здесь всего ничего...
Я шла по пустынному тракту, спрятав волосы под платок, на плечах цветастая шаль, за спиной котомка. Неподалеку заметила молочай, и в голову пришла идея. А не помазаться ли мне соком этого замечательного растения? Память подсказала, что людям он помогает избавиться от прыщей, а на чистокровных эльфов, к коим я себя относила, окажет ровно противоположный эффект. Белесый сок этого растения разукрасит эльфа такими прыщами и акне, что никто не примет меня за мавку, как это случилось раньше. И уж подавно с неприличными предложениями во время путешествия подкатывать не будут. Малика предупредила, как много охотчих до девичьего тела на трактах и в тавернах, и большинство залезть захотят без спроса. Так что мне просто необходимо обзавестись такой физиономией, чтоб без слез и не взглянуть.
Шла я пешком, без сна и привалов, изредка перекусывала той снедью, что мне насобирали в дорогу: овощи какие-то, хлеб и сыр, фляжка воды. От еды прибавлялась энергия, но и без нее, уверена, могла бы бодро топать днями. Иногда мне казалось, что я как растения могу питаться солнечными лучами. Кто нас эльфиек знает? Может, так и есть?
Первый постоялый двор, как и ожидалось, появился в поле зрения на третьи сутки там, где пересекались три дороги. Дорожный указатель хоть и раскис от дождей, все же был вполне читаем. А вот и главная дорога, ведущая на тракт.
На небе зажигались первые звезды, и прохлада позднего вечера заставляла меня плотнее укутываться в шаль. В трактире «Семенной бычок» приглашающе горели огни, а меня клонило в сон. Но возникал вопрос, чем мне расплачиваться за ночлег? Денег за лечение Рохома я не взяла, было стыдно, я всего лишь подсказала травнице, каким образом делать отвар и в какой пропорции брать травы. А у Малики брать деньги и подавно было совестно, ей еще трех молодцов подымать.
Дверь протяжно скрипнула, словно пожаловалась на нерадивость хозяина, на меня дохнуло запахом жарящегося мяса, кислого вина и табачного дыма. На полу валялся какой-то сор, а столы лоснились от пролитого и давно впитавшегося в дерево жира. Несколько постояльцев, верно из соседней деревни, сидели за столами и обсуждали грядущий урожай. Я робко подошла к стойке. Трактирщик недовольно зыркал и кривил губы, десяти медяшек мне не откуда было взять.
