– Простите. Меня опять требуют к телефону.
Беннетт остался в столовой в обществе Шу-Шу. Она только что расправилась с порцией daube, способной насытить и дровосека после дня непрерывной работы, и теперь осматривала стол голодными глазами. Он уже раньше встречал таких девушек во Франции – изящных красавиц с тонкой талией и с аппетитом целой стаи саранчи. Наверное, это галльские гены виноваты. Он решил продолжить начатый ранее разговор:
– Вы говорили, что работали в модельном бизнесе.
– О да, я была лицом «Этуаля». Знаете? Это такая большая компания по производству косметики. Они покупают твое лицо на три года, на эксклюзивной основе, конечно. Платят тебе une grosse fortune,[28] так что потом можно купить себе лошадиную ферму и больше не работать. – Она улыбнулась. – Только у меня вышло не так.
– А как?
Шу-Шу вынула сигарету из серебряной коробочки и зажгла ее до того, как Беннетт успел проявить галантность и поднести ей свечу. Она выдохнула дым в сторону сводчатого потолка.
– Я встретила Джулиана, когда моему контракту исполнилось шесть месяцев. Ему не понравилось, что я работаю.
– И что?
– А то, что он встретился с директорами «Этуаль». Et puis voilà.[29]
– Не понимаю, что вы имеете в виду.
– Он купил мой контракт.
Беннетт прикинул, что состояние По, должно быть, еще на несколько миллионов больше, чем он думал. Из собственного опыта он знал, что топ-модели с эксклюзивными контрактами зарабатывают в год кругленькие суммы с семью нулями.
– Кажется, он всегда получает, что хочет.
Шу-Шу без тени улыбки кивнула:
– Всегда.
Девушка-служанка убрала со стола, и к тому времени, как По вернулся в столовую, Беннетт уже покончил со свежим козьим сыром и грушами и с увлечением слушал рассказы Шу-Шу о ее бывших коллегах по модельному бизнесу. Выходило, что большинство из них находились в наркотической зависимости: некоторые от героина, а оставшиеся от своих парикмахеров и дерматологов.
По несколько секунд постоял, прислушиваясь к их разговору, затем посмотрел на часы:
– Дорогая, мне ужасно не хочется прерывать твой увлекательный рассказ о грешниках мира сего, но нам с мистером Беннеттом надо поговорить. – Он улыбнулся ей и провел кончиками пальцев по ее щеке. – Увидимся позже, договорились? – Он повернулся к Беннетту: – Пойдемте, нам будет удобнее в гостиной.
Беннетт встал, пропуская Шу-Шу к выходу.
– Передайте привет вашему дерматологу. Как его зовут? Случайно, не месье По?[30]
Она хихикнула:
– Спокойной ночи, мистер Беннетт. Надеюсь, мы еще увидимся.
По слегка поморщился от каламбура Беннетта и повел своего гостя по коридору обратно. В гостиной он помедлил у стоящего рядом с диваном столика:
– Кофе? Коньяк? Угощайтесь и, будьте любезны, сделайте мне то же, что и себе.
Пока Беннетт наливал кофе и разбирал пузатые бутыли коньяка, спрашивая себя, а есть ли на свете какое-нибудь дело, которое этот хозяин делает своими руками, По пересек комнату и вернулся, держа в руках большую коробку сигар.
– Курить будете? – спросил он. – Рекомендую. Это «Коиба» – любимые сигары Кастро до того, как он бросил эту вредную привычку.
– С удовольствием, – ответил Беннетт. – А что, их можно купить здесь?
– Не имею ни малейшего представления. К счастью, он присылает их мне с Кубы. Время от времени мы с ним сотрудничаем. Куба меняется на глазах. Что за интересное место! – Он отрезал кончики у двух сигар и протянул одну из них Беннетту.
