Запах горелого, откуда? Я огляделась. Платье! Эта скотина спалила мое платье! Убью! Я тоже вспыхнула, сразу вслед за их полоумным Владыкой. Так и стояли два огнедышащих дракона – он был зол на мою правду, а я – на то, что эта скотина спалила то самое дорогое платье из Лазури! Я перед приходом сюда еле натянула его, так волновалась, руки тряслись от предвкушения знакомства с Самим! И теперь я стою в саже и пепле, грудь, мать его, наружу. Кстати, Владыка, кажется, приходит в себя, потому что чего это его пылающие зенки поползли вниз и… вниз. Убью! И меня, похоже, даже осуждать не будут!
– Рандар! Ты оскорбляешь благородную огненную! Возьми себя в руки! – это вышла вперед одна из женщин, значит – она старшая, как по возрасту, так и в самой Обители.
Владыка попускал ещё дым из ушей, а потом спросил:
– И кто же этот будущий труп? Где твой жених, Аланая?
Я подошла к Джуну, потерлась почти голой грудью об него, вызывая зубовный скрежет взбешённого правителя.
– Вот мой жених! Джун, скажи ему! – тот рассмеялся, а потом, увидев надвигающийся на нас огненный смерч, смолк.
– Владыка! Брат мой, я прошу провести для нас обряд у Огненной чаши! – Арджун преклонил колено и смиренно замер, ожидая ответа.
– Нет!
Мой любимый был раздавлен. Неужели, все настолько плохо? Пусть себе позлится, авось и перестанет! И разрешит нам провести обряд… Ведь разрешит?
– Аланая носит моего ребенка под сердцем! Ты знаешь, что Бог не потерпит незаконнорожденного!
– Я дам ему имя! – категорично так припечатал упрямый жених номер два.
– А меня никто не хочет спросить, чего хочу я? – тихо так, с угрозой истерики в голосе прошипела я.
Владыка, уже унявший свое пламя, только сверкая жуткими алыми глазами, повернулся ко мне.
– И чего же хочет, благородная огненная, отдавшаяся как дворовая девка первому попавшемуся на её пути мужчине?
Того, что произошло, не ждал никто! Полыхнуло! И я, и Владыка, и Арджун, и даже Дэнори – четыре огненных смерча враз расцветили зал праздничными кострами. Но, ярче всего полыхнуло на постаменте в дальнем конце зала. Алтарь? Огромный столб пламени, сыплющий жалящими искрами, выпустил в помещение САМОГО БОГА! Ахренеть…
– РАНДАР-Р-Р! – прорычал, пророкотал Бог!
Владыка рухнул на колени, как подкошенный. Бог взял его одной рукой поперёк туловища и проорал прямо в лицо:
– НИКОГДА НЕ ОСКОРБЛЯЙ АЛАНАЮ!
И, отбросив мужчину, как куклу, ушел, напоследок пыхнув дымом и копотью.
Я, уже знакомая с поведением нашего божества, стояла спокойно и даже расслабленно, в то время как остальные попадали на пол в позах разной степени почтительности: кто лежал, кто на коленях, кто на четвереньках. А женщины-то чего ползают? Вон пусть мужики почтительно кланяются!
– Рандар! – Джун подбежал к брату, беспокоясь, не убил его вспыльчивый покровитель.
– Джун… Нормально со мной всё… Прости за то, что накинулся! – Владыка медленно, через силу стал подниматься с пола.
– Не у меня ты должен просить прощения! – жених кивнул на меня, – Ты оскорбил наше главное сокровище, брат! Моя любимая ничем не заслужила твою грубость! Я расскажу тебе, что бедной девочке довелось испытать по пути домой, тогда ты поймешь, как несправедливо то, что ты наговорил нам!
Ага! Тридцать раз по три несчастья – и это ещё не весь список! Владыке, по всему видать, было фиолетово, что я там пережила и с кем, он смотрел на меня, хотя и без прежнего бешенства, но и без симпатии – это точно! Скажем так: симпатия там была, но как к женщине, как к куску хлеба от умирающего от голода! Думаю, если бы мы остались наедине, мужчина прямо на этом полу взял бы меня раз – надцать! Это же натурально маньяк, товарищи!
