Сашка еле-еле выкарабкался из куста шиповника с оцарапанной физиономией, а Ленька сидел на земле и потирал на лбу шишку, которая росла прямо на глазах.
Дом, где им предстояло ночевать, находился рядом, и они вернулись туда.
Витька, увидев их раны долго смеялся:
– Ну и Ритка! Ну и молодец, – потешался он. – Обдурила городских!
Потом он немного успокоился и посоветовал:
– Вы с ней не связывайтесь. Она таёжница. Она тут каждую кочку знает, – и, осмотрев раны своих друзей, вынул из аптечки йод и вату. – Давайте, помажу я вам ваши царапины.
Из Сашкиной головы сначала надо было вытащить колючки. Ленька же обошелся только приклеиванием пластыря.
Мужики, вернувшись в дом, были выпивши и не обратили внимания на раны пацанов, а только приказали им:
– Ну-ка быстро ныряйте в свои спальники, и чтоб вас не было ни видно, ни слышно до утра.
Мальчишек особо и уговаривать не пришлось. Они завернулись в спальники и устроились в углу комнаты прямо на полу. Кроватей в комнате не было, были только широкая скамья, пару табуреток и стол.
Лёнька, даже несмотря на то, что спальник лежал на полу, и под головой не было мягкой подушки, заснул сразу. Настолько он устал от впечатлений сегодняшнего дня.
Утром мальчишек никто не будил. Они проснулись от громких разговоров.
Младший Борис жаловался:
– Сушняк что-то давит.
– Ну, так ты давай, засандаль тогда, – в ответ на его жалобы усмехнулся Иван Михайлович.
– Выпить-то нечего, – жалостно посетовал Борис.
– Ну, выпей хоть шипучку тогда, – посоветовал ему старший Борис.
– А что? – оживился младший Борис. – Давай хоть шипучку.
И он полез на полку над столом, налил в чайную ложку уксусной эссенции из бутылочки и вылил её в кружку с водой, благо в ведре была холодная вода, которую Витька вчера притащил с речки. Потом бухнул туда половину чайной ложки соды.
Смесь зашипела с обильным выделением пены.
Борис подождал, пока пена осядет и залпом выпил всю кружку:
– Ой, хорошо…, – с удовлетворением вырвалось у него.
– А ну, пацаны, попробуйте, – предложил он ребятам.
Но тут в разговор вмешался Иван Михайлович:
– Нечего пацанов травить разной химией. Спалят они себе всё нутро, – он жестко посмотрел на Бориса. – Тебе-то палить больше нечего. У тебя давно там одни головешки. А пацанов пожалеть надо. Придёт время, они и сами всё попробуют. А что не надо, то и пробовать не будут. Не лезь к ним, – строго закончил он свою тираду.
– А сейчас, парни, – он уже бодро посмотрел на мальчишек: – Хватаем полотенца, мыло и – марш на речку. Сейчас будем кушать, да и в путь дорожку собираться.
Мальчишкам не надо было приказывать дважды. Они похватали, полотенца, мыло, зубную пасту со щетками и наперегонки помчались к речке.
На улице стоял небольшой туман, который уже понемногу оседал. Было прохладно, но солнце уже начало появляться из-за сопок. Прохлада постепенно уходила, обещая жаркий солнечный день.
Умывание на речке вернула мальчишкам былую бодрость, и они в отличном настроении вернулись в дом.
На столе уже стоял горячий чайник, кружки и ломти нарезанного хлеба.
Старший Борис открыл пару банок консервированного паштета и начал намазывать его на хлеб. Мальчишки тоже последовали его примеру.
Иван Михайлович поучал их:
– Ешьте хорошо. Днём мы только перекусим. До вечера еды не будет. Кулеш сварим только на заимке.
Но, мальчишек особо и уговаривать было не надо. Они уплетали всё, что было на столе, запивая горячим, крепким чаем.
