Ноэ со всех ног бежал по улицам, без шапки, всклоченный, с остатками слез на лице, с ножом у глаза, не обращая внимания на то, что все встречные сторонились от него. Он перевел дух только у дверей приходского приюта. Здесь он скорчил самую жалкую гримасу и принялся стучать в дверь, вопя во все горло:
– Мистер Бамбл, мистер Бамбл!
Услышав эти крики, приходский сторож так испугался, что выскочил на улицу с непокрытой головой.
– Ах, мистер Бамбл! – закричал Ноэ, увидев его. – Пойдемте скорее, посмотрите, что наделал ваш Оливер!
– Что, что такое случилось? – встревожился сторож. – Уж не сбежал ли он? Ведь не сбежал, нет?
– Нет, он не сбежал, но сделался разбойником! – ответил Ноэ. – Он хотел убить меня, а потом он чуть не пришиб Шарлоту с хозяйкой! Ах, какая ужасная боль! Ох, какое мучение!
И Ноэ начал корчиться, чтобы показать Бамблу, как сильно он пострадал во время схватки с Оливером.
Сторож проворно сбегал за своей шляпой, взял палку и отправился с Ноэ в лавку гробовщика.
Когда они пришли туда, Оливер все еще продолжал неистово колотить в дверь.
Бамбл осторожно подошел к двери, слегка постучал в нее своей палкой и сказал громко и строго:
– Оливер!
– Да отворите же дверь, говорят вам! – закричал обозлившийся Оливер, даже не слушая его.
– Узнаешь ли ты мой голос, Оливер? – спросил сторож.
– Да, узнаю, – отозвался мальчик.
– И после этого вы, сударь мой, не ужасаетесь?
Не трепещете от моего голоса?
– Нет, – твердо прозвучало из-за двери.
Услышав такой ответ, мистер Бамбл выпрямился и многозначительно обвел всех глазами.
– Ах, я думаю, мистер Бамбл, что он просто сошел с ума, – покачала головой хозяйка. – Иначе он не осмелился бы так говорить с вами.
– Нет, миссис, это не сумасшествие, – сказал Бамбл и, немного подумав, прибавил: – Это, миссис, мясо!
– Что-о-о? – изумленно протянула жена гробовщика.
– Мясо, миссис, мясо! – ответил значительно Бамбл. – Вы слишком много и хорошо его кормили. А этих людей нельзя так кормить! Если бы вы давали мальчишке один хлеб, поверьте, с ним бы не случилось ничего подобного.
– Боже мой! – воскликнула хозяйка. – Так вот до чего довела меня моя щедрость! (А щедрость миссис Сауэрберри состояла в том, что она кормила мальчика объедками, не годными для собаки!)
– Знаете что? – почесал голову приходский сторож. – Мой вам совет: продержите его целый день без еды в чулане, чтобы он поослаб с голодухи, а потом уж выпускайте. Да держите его уж все время только на хлебе и воде. Он из дурной семьи. Это раздражительный народ, очень раздражительный!
Тут в лавку вошел вернувшийся хозяин. Все тотчас кинулись к нему с рассказами и наперерыв спешили сообщить о том, что случилось. И так постарались расписать дело, столько наврали и приплели, что хозяин перепугался не на шутку.
Сауэрберри кинулся к чулану, отпер его, схватил Оливера за шиворот и втащил его в лавку. Боже, в каком мальчик был виде! Вся его одежда была изорвана в клочья, лицо вспухло от побоев, из носа текла кровь… Но он вовсе не казался испуганным и злобно посматривал на Ноэ.
