И неожиданно для себя привязался к ведьмочке. Хотя ведьмочкой её язык не поворачивается назвать. Не знаю, в кого она уродилась, что или кто на неё влияние оказывал, но какой-то не такой она была. Ни одну живую душу не обидит, в лесу часто зверей и птиц подкармливала. Любили они её: стоит ей на прогулку выйти, а они тут как тут. От всей остальной нечисти прятались – хоть и жила вся эта живность с нами, злодеями, в одном лесу, а на глаза нам старалась не показываться, – а к Маше, наоборот, сами стали навстречу выбегать. А она побеседует с каждым, кому нужно, помощь окажет. Я от неё, помню, не отходил далеко, пока она гуляет. Идёшь за ней, смотришь на неё, птиц, зверушек: как они веселятся, играют, и у самого настроение поднимается, весело становится. Сам несколько раз с ними хороводы водил, и так хорошо было, юношей себя чувствовал. И вот в этот-то момент у меня внутри что-то изменилось. Я начал становиться другим. Никогда бы не подумал, что я, Леший, столько лет совершавший злые дела, пойму, что делать окружающий мир добрее – намного приятнее.
А скоро и Водяной стал в наших играх участвовать. Он-то всегда нейтралитет сохранял, если и делал злые дела, то с неохотой, по принципу «куда все, туда и я». Как узнал он Машу поближе, душой прикипел. Стал часто её на озеро приглашать. Она с удовольствием приходила, общительная была, с радостью новые знакомства заводила. Даже с Варварой хотела отношения наладить. Но Варвара её невзлюбила. Сильно ненавидела свою младшую сестру. Её воля, так не раздумывая, со свету бы Машеньку сжила. Но ничего сделать не могла, пока я с Машенькой находился. А я-то знал, на что Варвара способна, поэтому старался и Машеньку охранять, и с Варвары глаз не спускать.
Тогда Варвара другим путём пошла. Когда Маше исполнилось восемнадцать лет, подошла она к отцу, попросила меня от своих обязанностей освободить, да еще и обманула Дормидонта, сказала, будто бы я по своей прежней деятельности сильно скучаю. Дормидонт обрадовался. У него без меня и Карсаны кипучая деятельность нечистой силы разладилась. В моё отсутствие Дормидонту жертв в лес заманивать помогали Варвара и Лихо, но у Варвары всё от настроения зависело: захочет, поможет отцу, а ведь могла и не захотеть, а у Лихо полностью творческий подход отсутствовал, уж больно прямолинейно она действовала. Например, выходила навстречу молодцу и помощи просила, а у самой лицо-то бандитское, да и глаза постоянно бегают, кто такой поможет. А однажды поссорились Лихо с Варварой: мало того, девчушек распугали, которые на лугу, недалеко от нашего леса, во что-то играли, да ещё и Лихо после этой ссоры Лихо Одноглазое стала. Лихо, лишившись глаза, так взвыла от боли, что своим криком ещё больше убегающих девушек напугала. После этого случая в наш лес совсем перестали люди заглядывать, всё старались от него подальше держаться. У Дормидонта работы немного стало. А тут предложение Варвары…
Дормидонт сразу меня к себе вызвал, сказал, что освобождает меня от обязанностей няньки и предложил к старому занятию вернуться. Думал, что я обрадуюсь. Я как узнал, что Дормидонту эту мысль Варвара подсказала, так сразу сообразил, что к чему, для чего это Варваре нужно, и отказался. Дормидонт рассердился, сразу на полметра выше стал. А я говорю, что не могу, потому что сейчас Карсане подчиняюсь, и этот вопрос нужно с ней согласовать. Дормидонт сказал, что договорится с супругой. А я к Карсане побежал, рассказал ей о предложении Дормидонта. Карсана меня выслушала, сразу всё поняла, сообщила, что это дело уладит. И, действительно, уговорила Дормидонта меня при Машеньке оставить назло Варваре.
