Приключения славянки: Цветок Безвременник - страница 23

Тёмная фигура не стала спорить, лишь скользнула чёрной кляксой в ближайшую расщелину и растворилась, будто и не было тут никого мгновение назад.

Да уж, дела… Проку от этой встречи как с пьяного лешего трезвой мысли. Ведь явно чего-то не договаривает! Неужто в самом деле в курсе и специально не сказал, чтоб поизгаляться? Вот узнаю всё, мало никому не покажется!

Я задумчиво поглядела на ночное небо, мигающее далёкими серебристыми звёздами. За острый рожок убывающего ночного светила цеплялись почти прозрачные реденькие облака и неспешно уплывали вдаль, а по лунной извилистой дорожке неспешно прогуливалась Числобог20. Сдаётся мне, подслушивала она нашу с Чернобогом беседу. Я её не виню, какой бы бесстрастной и равнодушной ни казалась богиня, она имела женское начало, а, как известно, любая баба любопытна и не прочь разузнать сплетни, сунуть нос в интриги и послушать душещипательные истории.

Через мгновение она неслышно ступила на горный склон и улыбнулась спокойной, умиротворённой улыбкой.

– Приветствую тебя, Морана, Зимняя богиня!

– Здравствуй, Числобог, богиня Лунная! Вот так встреча!

Та степенно поклонилась и с интересом посмотрела на меня.

– А я знаю, зачем ты тут.

– Да? И зачем же? – сделала я удивлённый вид.

– Он ничего тебе не сказал. Да это и неудивительно, – продолжила она, будто не слыша моего вопроса.

А вот это становится уже интересно.

– Может, тогда ты скажешь? – вежливо спросила я.

Числобог вскинула брови и внимательно глянула на меня серебристыми глазами.

– Сегодня дивная ночь, не правда ли? – спустя какое-то время зачем-то сказала она.

И так она всегда.

– Да, дивная. Так ты что-нибудь знаешь? – с нажимом повторила я, начиная раздражаться её невозмутимым спокойствием и игнорированием моих вопросов.

– Я люблю эти края. Особенно зимой, – сделала она паузу, глядя на меня, будто похвалила за услугу, оказанную ей. – Люблю гулять по заснеженным горным склонам долгими зимними ночами среди здешних вековых сосен, взирать на сонный мир с высоты, наблюдать за тем, что происходит там, внизу, созерцать действительность… Только созерцать, Морана, – повторила она.

Да я это уже поняла. Как подслушивать чужие разговоры, так она может, а как поделиться ценной информацией – так сразу нет, созерцательница хренова. И зачем только с ней заговорила? Знала же, что это пустая затея – болтать с ней, лучше ещё раз тряхануть Чернобога, чем выслушивать философские бредни богини Времени. Надо было вообще её не дожидаться, а сразу уйти.

– Ты же знаешь, я ничего не могу тебе сказать, – заметив на моём лице разочарование, ответила она. – Мой удел бесстрастно, спокойно следить за ходом времени, но не вмешиваться в его течение. Мне всё одно – силы тьмы или служители света. Твои дела – это только твои дела. Извини.

Я недовольно поджала губы. Зачем, спрашивается, тогда явилась? Поиздеваться, что ли? Нет, сегодня явно не мой день. Точнее, ночь.

Длинноволосая красавица сочувственно улыбнулась, искренне пытаясь сделать вид, что ей не всё равно. Но я ей нисколечко не поверила. Что ей до чужих забот? До чужих жизней? Равнодушная, безучастная ко всему, она только и может, что ехидно наблюдать за потугами других, тщательно скрывая злорадство под маской бесстрастного отношения ко всему сущему. Ничего ей не интересно, спокойна и размеренна до безобразия. Ей всё одно – день или ночь, лето или зима, невозмутимо отсчитывает она и мгновения, и столетия, украдкой позёвывая в кулачок. Тоже мне, созерцательница действительности!