Эрик требует от него ответ на заданный им вопрос, решительно отказываясь говорить с дедом о чем-то другом. Так кем он станет для внука? Препятствием или учителем?
Старый император покачнулся. Ухватившись рукой за алтарь, он удержал равновесие и вздрогнул, видя, как с его пальцев поднимается и рассеивается в огне свечей черная дымка. Отравление? Его отравили? Когда? Почему он этого не заметил? Старик хотел вскочить, покинуть часовню и позвать целителей, но свечи еще не догорели даже до половины, и усилием воли старый император удержал себя на месте. Взяв молитвослов, открыл на очищающей молитве и, очистив голову от мирских мыслей, принялся читать.
Огонь свечей потрескивал, сжигая всю отраву, что старый император подхватил на стадионе. Для сильных Проклятых хватит и крупицы яда, чтобы заразить человека. Находясь рядом с такой отравой, надо точно осознавать свои страхи и стремления. А ведь Диара не просто так стала спрашивать, как он причинит вред тем, кто и так потерял свою дочь. Как оправдать их страдания борьбой против Проклятых, когда точно знаешь, что именно страх и боль для Проклятых любимое блюдо…
Каждый, кто был рядом с Диарой, просили, порой, требовали оставить девушку в покое и дать ей жить так, как она захочет. Но болезнь сына и наивность внука наполняли тело старого императора страхом и слабостью, которые он пытался скрыть. А она это видела. Видела с того самого дня, как встретилась с ним, именно потому с сочувствием смотрела на него и пыталась исправить. Пыталась помочь, так как он мог принять. Не советом, который он бы отринул, сославшись на ее молодость, а насмешкой, через взгляд, вопрос… То, что заставило бы его задуматься. Но, видимо, страха и боли в его сердце было слишком много, и понадобилось очищение, чтобы, наконец, осознать, что Диара это все же сила Границы, а не его дома.
Признавать ошибки всегда тяжело, но старый император понял главную из них. Власть манит. Власть опьяняет. Предки, обозначив строгое время правления, пытались тем самым обезопасить потомков от этой одержимости. И ему стоило передать все дела сразу, как только целители признали выздоровление Императора.
Свечи догорели. Но старый император не торопился подниматься. Дочитав любимые молитвы, коснулся кристалла проверки очищения, понял, что теперь его тело и мысли в порядке. «Такое надо делать постоянно, - покорил он себя, - особенно зная, что Проклятые рядом». Поднявшись, он направился в покои внука. Тот только вернулся с тренировки и, приняв душ, писал письмо Талисе, обещая, что завтра заедет за ней по пути в порт. Появление деда Эрик воспринял спокойно. Сложив письмо и отправив его адресату, обернулся к старому императору.
- Одевайся, - велел тот. – На собрании малого совета не стоит появляться в нижнем белье.
- Зачем мы пойдем туда? Отец не любит, когда мешают.
- И я не любил, когда он приходил, - хмыкнул дед. – Все боялся дураком себя показать. Но где еще ты увидишь и узнаешь, как принимают государственные решения?
- Ты… готов дать ответ? – Эрик надел рубашку и замер, с волнением смотря на деда.
- Всегда был и остаюсь твоим наставником, - заметил старик, спокойно смотря на внука. – Так что пошевеливайся.
- А Талиса?
- А что с ней?
- Ты предупредишь ее, что не настаиваешь на своем приказе?
- Это не был приказ, - фыркнул старый император. – Твои когти я увидел, но у императрицы они должны быть не меньше. В этом плане Диара тебе бы больше подошла. Но слишком многие стоят на ее защите. Ты в том числе.
