Другие ингредиенты были попроще, и я даже сама поломала сухую траву, похожую на камыш. Ею, собственно, и помешивала зелье.
Поужинали мы между делом. Отвлекаться от помешивания темно-бордового зелья было нельзя, и мы все уже порядком устали, так что Наринэ заказала доставку готовой еды. Я и не знала, что такое возможно — в Тего вне дома я ужинала всего однажды, да и то мы с дядюшкой остались недовольны пересоленной и пережаренной едой.
В этот раз сказалась усталость или голод: я набросилась на салаты, как коршун, и съела их с таким удовольствием, будто ничего вкуснее в жизни не ела. Ведьма тихонько посмеивалась, глядя, как я быстро орудую вилкой, а вот Наринэ осуждающе покачала головой:
— Не вздумай есть так при дворе — отсеешься сразу.
Когда я легла спать в гостевой комнате, вспомнила, что мы так и не собрали гардероб. Зато на прикроватной тумбочке стояли три флакончика с зельями, и в ножнах лежал отравленный нож.
— Смотри не перепутай. Зеленый флакон — заживляющий, два красных — привораживающие, — напутствовала Агнес. За вечер я так прикипела к ведьмочке так, что чуть не расплакалась, прощаясь с ней. — Если понадобится еще что-то — держи связь через Наринэ.
— Хорошо. Спасибо!
— Не раскисай! — Агнес качнула кудряшками. — Лис не стал бы посылать тебя на невыполнимое задание.
— Угу… — всхлипнула я.
Вот так иногда в жизни бывает: проведешь с человеком всего полдня, а ощущение складывается, будто знаешь его всю жизнь. И не хочется расставаться, хочется дружить, поддерживать связь. Болтать, дурачиться, варить зелья и болтать о мужчинах… Искренняя и подвижная Агнес невзначай оставила след в моем сердце, и я надеялась, что мы еще когда-нибудь обязательно с ней встретимся.
Ночные кошмары подкрались мгновенно, стоило укутаться в пуховое одеяло и прикрыть глаза.
Я видела себя со стороны, будто летала под потолком кухни. Сегодня она выглядела ещё печальнее: стулья перевёрнуты, на полу валяются столовые приборы, в раковине плесневеет невымытая посуда. Да и сама я поражала запущенным видом. Взлохмаченные волосы, потухший взгляд. Неприятное зрелище. Впрочем, не сильно краше выглядел и мой муженек. Взмокшая футболка, растянутые на коленках штаны. На его щеке красовались две длинные, как от ногтей, царапины. Дышал он тяжело, как и я.
— Расширение чего? — истерично выкрикнул Ваня и скривился. — Я не понял, какой лоханки? Откуда у него там лоханка?!
— Вань, — жалобно плачу я, держась за щеку, — ты успокойся, Вань. Не надо так… Почему ты во всем обвиняешь меня? Это нечестно. Я ни в чем не виновата. Лоханки находятся в почках. У Темы расширение лоханки, и врач говорит, это врождённое.
В меня летит чайная ложка, но я успеваю отпрыгнуть.
— Дрянь! — орёт муж. — Почему у него эта лоханка расширена именно сейчас, когда я без работы?! Хочешь покупать дорогущие лекарства?! Давай валяй! Со своих декретных! Снимай со счета… Что? Молчишь? Не хочется? А мою маму, значит, грабить — всегда пожалуйста?!
— Ксения Владленовна сама говорила, что можно к ней обращаться в случае необходимости, — чуть воинственнее ответила я.
Но на всякий случай отступила к двери. Свекровь укачивала Тему в соседней комнате. Наверняка всё слышала, но не вмешивалась. Приехала навестить называется. И устроила за мой счёт скандал.
А ведь я до последнего смотрела ей в рот, кивала, соглашалась во всем. Когда были деньги… Вернее, когда я ещё работала младшим менеджером в магазине — в том самом, где до недавнего времени работал старшим менеджером Ваня, — подарочки ей приносила. Покупала косметику по своей скидке. Довольно дорогую, между прочим. И хоть бы получила благодарность в ответ! «Спасибо», произнесенное сквозь зубы, не предвещало перемен в наших отношениях. Я не знаю, почему она меня так невзлюбила. Сколько раз я невзначай ловила её злой взгляд! Даже втайне перекрещивалась, опасаясь сглаза. И что я сделала такого, за что можно обижать и ненавидеть меня?
