Но время все равно текло невыразимо медленно. Я мог с ним работать – однако, лишь замедляя его течение. Ускорить – не умел. И, насколько знал, из ныне живущих никто не умел.
И я понял – чтобы избежать сумасшествия, необходимо занять себя какой-нибудь работой. А какая может быть работа у звездочета и чернокнижника, если не отрабатывание магии?
С практической стороной вопроса было сложно. Два момента вставали на этом пути незыблемой преградой. Первый – малые размеры камеры. Но это еще куда ни шло. А вот второй – отсутствие практически всех ингредиентов для сотворения более или менее сильного колдовства, – был посерьезнее. Все, чем я располагал – это крысиные лапки и хвостики. Но этого было мало.
Тогда я решил, что наиболее правильным в сложившейся ситуации будет приналечь на теорию. Причем, на теорию, опять-таки не затрагивающую заклинания с использованием различных ингредиентов. Обычная магия слов и чисел и ее основные вводные.
Например, круг. Символ Солнца. Используемый без дополнительных вводных в различных заклинаниях, вызывает огонь и жару. С его помощью я победил сырость в камере. Да здравствует круг!
Фон Везен пришел, как и обещал, через полгода. Круглолицый, сытый и довольный. Пушок на его щеках и подбородке огрубел и больше стал походить на бороду, чем в первый раз.
– Ну что, бродяга? – спросил он. – Продолжим нашу беседу?
Я тоже был сыт – только что съел похлебку с двумя жирными, вкусными крысами. И борода у меня была побольше и погуще, чем у барона. Я лежал на полу, закинув руки за голову и лениво щурился на него.
– Продолжим.
Наверное, фон Везен воспринял мое поведение, как браваду. Наверное, многие заключенные ведут себя так в самом начале заточения – мол, мы не сломлены и не сломаемся. Фон Везен ничем не выказал своего удивления, он просто спросил:
– На чем мы остановились в прошлый раз?
– На том, что вы не любите шпионов, мессир.
Барон нахмурился. У него было множество узников; скольких из них он упрятал в тюрьму по обвинению в шпионаже – бог весть. Очевидно, многих. Поэтому мое напоминание ни о чем ему не напомнило.
– Ты очень смелый, бродяга?
– Нет, – я покачал головой, что было не очень удобно в моем лениво-расслабленном положении. – Просто я недавно откушал похлебки, что выдали мне по повелению вашей милости, и сейчас перевариваю ее.
Барон ткнул в меня пальцем и изрек:
– Посмотрим, какие песни ты запоешь через год!
Мне все-таки удалось вывести его из себя, хоть и самую малость. Он ушел, хлопнув дверью, и тюремщики, как послушные шавки, последовали за ним, унося с собой факела и оставляя меня наедине с моими теоретическими умствованиями.
Стрелка – символ направления. Действие заклинания направлено туда, куда она указывает. Ну, это и младенцу ясно.
– Все валяешься, грязная свинья? – спросил фон Везен ровно через год. Он сильно возмужал за это время, но ума явно не прирастил. Борода стала больше, а выражение лица – свирепее. Теперь он походил скорее не на подростка-самодура, а на взрослого буйнопомешанного.
– Валяюсь, ваша милость.
А чем мне еще было заняться в этой тесной клетушке?! Не с мечом же упражняться! Тем более что он опять застал меня после трапезы.
– Ты неплохо держишься для человека, который провел в одиночке полтора года. У меня было всего шесть таких заключенных. Ты – седьмой.
– Семь – счастливое число, – я откровенно зевнул, и барон недобро усмехнулся:
