В Серес давно пришло лето, и уже ранним утром было тепло и солнечно. До полудня ехать было легко, а после обеда становилось жарко и душно. Феликс постоянно оборачивался, ожидая слежки от Рю или кого-то ещё, но дорога была пустой. Им встречались лишь повозки, направлявшиеся к порту. Светлячок ждал неприятностей и от постоялых дворов, на которых они останавливались на ночь, но всё было тихо. А Неру успел выяснить, что Ясухиро добирался до столицы тем же самым путём, и опережал их всего на пару дней.
Курьер, отправленный начальником порта к хуанди Сереса, успел предупредить его о высоких гостях, поэтому, когда Шелдон и его друзья, наконец, прибыли в столицу, Фэн Консан встретил их лично. Хуанди был пожилым седовласым мужчиной с ухоженными усами и бородкой. На нём было роскошное длинное одеяние, вышитое золотыми драконами.
– Рад приветствовать тебя, принц Шелдон, – с улыбкой проговорил Консан на языке сарби.
– Добрый вечер, – ответил принц, протягивая хуанди руку.
– Надеюсь, дорога была не слишком утомительной?
– Нет, всё в порядке. Позвольте представить моих спутников. Это мой телохранитель Феликс Никсон, кстати, кузен Юргена Шу, вашего давнего знакомого.
– О да, с Юргеном нас связывает много воспоминаний, – снова улыбнулся Консан. – Рад знакомству, Феликс.
– Взаимно, – кивнул Светлячок.
– А это мои друзья Неру и Рэндольф Скай. Неру служит в сыске Шоносара, а Рэнди – лекарь.
– Приветствую вас на гостеприимной земле Сереса, – проговорил хуанди. – Мы всегда рады гостям из Шоносара.
– Надеюсь, ваша супруга и ваши дети здоровы? – поинтересовался Шелдон.
– Благодарю, всё хорошо, – кивнул Консан.
Хуанди проводил гостей в казавшийся огромным дворец. Он выглядел намного роскошнее обоих дворцов в Ямато и по пышности мог соперничать разве что с дворцом великого шоно в Шаукаре. Хуанди пригласил принца и его друзей в нефритовый зал и распорядился об ужине. Зал весь был отделан камнем зеленоватого оттенка. В Сересе его называли камнем жизни. По углам зала располагались статуэтки, вырезанные из нефрита. Две их них изображали цветы, третья – маленькую утку, а четвёртая – двух фениксов. В центре зала стоял стол.
– Утка, – осмотревшись, выдал Шелдон.
– Его высочество желает утку на ужин? – поинтересовался Консан.
– Нет, это я статуэтку увидел.
– Утка – символ верности, – объяснил хуанди. – Я думал, тебя больше заинтересуют фениксы. Это ведь один из главных символов Нэжвилля.
– Фениксы замечательные, – кивнул Шелдон.
Консан пригласил гостей к столу, а в зал зашёл молодой мужчина, одетый ещё более роскошно, чем хуанди. Он был невысокого роста, стройный, с длинными чёрными, как смоль, волосами, убранными в хвост. Внешне он скорее походил на сарби, чем на хани, а тонким чертам его лица позавидовали бы многие девушки. Мягко улыбнувшись, мужчина поклонился и проговорил на языке сарби:
– Добрый вечер, господа.
– Разрешите представить вам моего сына, наследного принца Зихао Консана, – сказал хуанди. – Его высочество, принц Нэжвилля Шелдон.
– Очень рад знакомству, – кивнул Зихао.
– Взаимно, – ответил Шелдон.
– Слышал, вы прибыли из Ямато? – сев за стол, спросил Зихао.
– Да, это так.
– И что, его величество Хизока ещё не собирает армию, чтобы завоевать Серес?
– Зихао, – осадил его Консан.
– Прости, отец, но ты сам понимаешь, что Хизока – это самонадеянный выскочка.
– Не стоит судить о людях, которых вы встречали всего однажды, – ответил Шелдон.
