Это было горько, но Джемма с удивлением обнаружила, что горечь стала привычной.
- Не боитесь, что я сбегу? – спросила она. В конце концов, кто мешает ей купить все, необходимое для путешествия, а потом поехать на вокзал и сесть в поезд, который увезет ее, допустим, на Дальний Восход? А там она сядет на корабль и уплывет на Маланийский архипелаг, к чайным плантациям. Или еще дальше, в края, где не заходит солнце.
Дэвин посмотрел на Джемму со странной смесью снисходительности и грусти. Он не делал ей ничего плохого – а она все равно хотела сбежать. Все равно, куда, лишь бы подальше от него.
- Тебе некуда бежать, по большому счету, - невозмутимо сообщил он. – Ты путешествовала только с родителями, верно? У тебя нет опыта перемещений по стране в тех условиях, когда за тобой охотится полиция. Ты не знаешь, где найти крышу над головой, да так, чтобы тебя не предали, не ограбили и не убили.
Джемма угрюмо посмотрела на него. Да, он был прав – и эта правота отдалась в ней густой тоской. Некуда бежать, ты рабыня. Беглых рабов ловят и запарывают насмерть, и тогда Дэвин уже не станет за тебя заступаться.
- Я пошутила, - проронила Джемма. - Никуда я не убегу.
Дэвин улыбнулся. Осторожно подцепил пальцами ее подбородок и несколько долгих минут смотрел в лицо так, словно пробовал прочитать мысли. Джемме казалось, что ее сердце падает куда-то вниз, во тьму, и там, в этой тьме, медленно крутится голубой глобус незнакомой планеты.
Она сама не знала, как устояла на ногах и не рухнула на ковер. Ноги подкашивались, во рту сделалось горько. Наконец, Дэвин убрал руку и сказал:
- Я поставил маленькую систему безопасности на тот случай, если ты не пошутила. Решишь сбежать – она тебя задушит.
Джемма вдруг поняла, что ее левое запястье охватывает тонкая цепочка. Она подняла руку и увидела серебряный браслет, на котором красовалось маленькое бриллиантовое яблоко. Черешок украшала россыпь бледно-голубых топазов, в алмазной глубине парили рубиновые зернышки.
Бесценная вещь.
- Спасибо, - прошептала Джемма, завороженная игрой света в яблоке. Она никогда не видела настолько изысканного украшения. – Оно прекрасно…
- Оно тебя убьет, если ты не будешь умницей, - сообщил Дэвин и, легонько стукнув Джемму по кончику носа каким-то очень милым, почти семейным движением, добавил: - Приятной прогулки!
Джемма и сама не поняла, как ее вынесло за дверь особняка.
Она опомнилась уже за воротами, когда подумала, что перед ней лежит вся столица, и можно притвориться, что ничего плохого не случилось. Да, Джемма сейчас в затрапезном платье и штопаных чулках, но уже через минуту она пройдет по улице, завернет в магазин и выйдет из него уже не рабыней в чужом тряпье, а барышней.
Администратор магазина – важный, солидный и такой пузатый, что Джемма подумала, что он, должно быть, давно не видел собственных ног – сперва прикрикнул на нее:
- А ну! Пошла отсюда! Здесь не подают!
Джемма прошла в магазин, бросила взгляд на платья, выставленные на манекенах, и лишь затем ответила ледяным тоном, не оборачиваясь на администратора:
- Я от его высочества Дэвина. Подберите мне что-нибудь в духе мастерской Гальяни.
В ее прежней жизни ни один продавец не осмелился бы говорить с ней в подобном тоне – эта мысль в очередной раз заставила сердце Джеммы тоскливо сжаться. Однако упоминание его высочества заставило администратора подпрыгнуть и с удивительной для его сложения скоростью помчаться куда-то за витрины.
