– Так вот она, твоя любимая тема для разговоров за ужином? Бизнес?
– Если он меня касается. – Я выложила на стол газету со скандальной статьей – первое доказательство из вороха моих улик. – Интересный выбор, знаете ли. Не нужно долго наводить справки, чтобы узнать, что мистер Леттерман – образцовый католик, все сплетники об этом судачат. Говорят, он сотрудничает лишь с теми, кто разделяет его убеждения.
Если он уже понял, куда я клоню, то никак не показывал этого. Брови вернулись в привычное положение, на теплой коже не было ни морщинки. Даже в его дьявольских глазах не было ничего, кроме равнодушия.
– Я тоже католик.
– Я и об этом слышала. Таких истых верующих еще поискать. – Я кивнула на низкий стакан с виски, который ему принесли. – Если честно, мистер Уоррен, я, как человек, который с рождения жил среди настоящих религиозных фанатиков, отчетливо вижу, что вы совершенно другой.
Его губы тронула улыбка. Меня будто обдало волной ледяного ветра. Магнетическая, неоспоримая тяга меж нами стала еще ощутимее.
– Репутация – это крайне важно. Насколько я поняла, вы прикладываете немало сил, чтобы сохранять определенное влияние – так сказать, соответствовать требованиям своего потенциального делового партнера.
Это было лишь мое предположение, но за ним пришел черед фактов. Я выложила на стол чек, который стащила из папки, принесенной Томми домой с работы.
– Некий покупатель из Уэльса приобрел у вас десять тысяч труб.
Мистер Уоррен пожал плечами:
– Европейцы пекутся о своих машинах.
– Знаете, я все думала: как вам удается прятать в тени ваш второй, более доходный бизнес. – Мы опять встретились взглядами. Он сильнее сжал трость. – А теперь вижу логику! Зачем продавать алкоголь здесь, если можно экспортировать его на родину, где у вас всяко больше влияния, связей и способов проворачивать грязные делишки. Не хватает одного: транспортной компании.
Он не стал ни подтверждать, ни оспаривать мои слова, но я и так знала, что это чистая правда. Чтобы убедиться в этом, достаточно было чуть повнимательнее изучить квартирку моей болтливой соседушки. Ребра обжег стыд. Но я не стала обращать на него внимание.
– А представьте, какой скандал поднимется, если узнают, что вы спите с подчиненными.
Тут он не сдержался. Сначала улыбнулся, потом тихо рассмеялся, покачал головой, провел кончиком языка по зубам.
– Ну уж тут ты меня не подловишь, дорогуша.
Я в последний раз сунула руку в сумочку и достала две запонки с гравировкой. Разжала кулак, и они упали на стол, как две песчинки.
– Это я нашла в квартире Лиллиан. Как и еще некоторые другие ваши вещички, которые теперь поступили в распоряжение редакции «Светских сплетен». Кроме того, есть несколько свидетелей, готовых подтвердить, что сегодня мы покинули мою квартиру вместе и что я поехала ужинать с вами.
Джек Уоррен подпер голову ладонью. В глазах плясали искорки – кажется, он был одновременно и заинтригован, и возмущен. Поистине гремучая смесь!
– Это та желтая газетенка? – уточнил он.
– Она самая. – Я защелкнула сумочку. – Думаю, у мистера Леттермана появятся некоторые небезосновательные сомнения в вашей непорочности, если эта история всплывет.
Он все молчал. Пустоту между нами заполняло эхо чужих разговоров. Я отпила еще вина, так крепко стиснув бокал, что пальцы побелели. А когда я поставила его на стол, мистер Уоррен смотрел на меня с усмешкой, будто происходящее его забавляет – и не больше.
