– О Боже! – девушка замерла на месте.
Вокруг царил хаос. Воины Роберта вскакивали, падали, пронзенные стрелами, отстреливались от скрывавшихся между деревьями врагов.
– К бою! – раздавались крики. – За Острофа! За короля!
А из леса, подняв мечи с боевым кличем бежали вооруженные боевыми топорами и молотами мужчины. Головы многих покрывали выпотрошенные шкуры хищных зверей. Мертвые хищники угрожающе скалились в неровном свете луны, из-за чего нападавшие выглядели, как посланцы преисподней.
Острая боль привела Элизу в чувство. Рукав платья стремительно намокал от крови. Легко увернувшись от пытавшегося удержать ее мелита, девушка бросилась в чащу. За спиной слышались крики Роберта:
– Элиза! Немедленно вернись! Элиза!
А Элиза, не оглядываясь, мчалась вперед. Тихий голос в глубине сознания подсказывал, что ей нечего делать среди людей, и в лесу будет легче укрыться от врагов. Словно она уже не раз это делала – растворялась среди деревьев, ускользая, как утренний туман. В кустарнике она, тяжело дыша, затаилась. Инстинкт неожиданно ускользнул, уступая место рассудку. Вместе с ним нахлынули страх и боль. Она вдруг осознала, что оказалась посреди незнакомого леса. Что расцарапанная, в порванном платье и с растрепанными коротко остриженными волосами, больше походит на деревенскую девку, чем на госпожу и может получить соответствующее обращение, если только ее поймают.
Неподалеку всхрапнула лошадь, донеслись негромкие голоса. Говорили на гаэльском наречии, понимать которое Элизу научили в монастыре.
– Я делаю то, что считаю нужным. Не обвиняй меня в небрежности. Я не потерял людей. Ранен только Эрик. А то, что мы ищем так и не найдено, – оправдывался светловолосый, молодой человек верхом на гнедом жеребце.
– Ты хочешь сказать, его носит при себе юноша, который сопровождает домой сестру из святой обители? – в голосе его собеседника отчетливо слышалась насмешка. – Любопытно, как часто ты, назвав мне одно место своего пребывания, находишься в совершенно противоположном конце острова?
– Тебе совсем необязательно было вмешиваться!
– Возможно, но этот сын графа слишком молод, чтобы так глупо умереть.
– А его сестрица? Может, стоит поискать ее? Остроф, несомненно, предназначает ее в жены либо Мортону, либо Оксфорду. Нам такой союз не на руку.
Элиза прерывисто вдохнула и закусила губу. Она боялась пошевелиться и молилась, чтобы всадники не заметили ее сквозь качающиеся ветви кустарника.
– Нет.
Девушка облегченно вздохнула. Она была готова расцеловать так легко решившего ее судьбу человека.
– Но почему?
– Не зная ее подлинной ценности, глупо делать ставки. К тому же, если ты позабыл, мы все еще на монастырской земле. Ты достаточно нашумел здесь, напав на отряд Острофа. Не стоит прибавлять к списку своих грехов посягательство на послушницу.
Элиза сжала кулаки так, что ногти впились в ладонь.
«Посягательство на послушницу? Ах, вас интересует моя подлинная ценность?!»
Лошади вдруг заволновались и тревожно заржали. Под злым взглядом девушки и люди, и кони чувствовали себя неуютно.
– Мерзкое место! Даже лошади это чувствуют, – выругался недовольный юноша. – Пора убираться из Мерсии.
– Пропусти их, – от этого еле слышного шепота девушка чуть не вскрикнула. – Веди себя тихо, Элиз, – женская рука опустилась на ее плечо. – Если они тебя увидят, брат тебя никогда не найдет.
Лишь когда всадники скрылись из виду, Элиза смогла освободиться от охватившего ее странного оцепенения и медленно обернуться. В шаге от нее стояла старая женщина в темном плаще с капюшоном.
