Челис озадаченно вскинула брови:
– Разве мы не делаем этого сейчас?
Уэнсиция рассмеялась:
– Вот видишь, я же говорю тебе, что ты все схватываешь на лету! – Она придвинула ближе к сестре блюдо со сладостями. – Съешь хоть кусочек пирожного. Я знаю, что это твои любимые.
Челис начала было отнекиваться, но затем с удовольствием взяла одно. Уэнсиция продолжала сидеть с добрым и понимающим лицом, но втайне злилась на Челис за то, что сестра ближе к императорскому трону – по праву рождения, а не в силу личных качеств. Что ж, по крайней мере, на Челис легко повлиять. Уэнсиция воспринимала это почти как игру – смотреть, сколь многое из сказанного пустоголовая сестра проглотит… а затем поступит в ее интересах.
– Ты обратила внимание на новую фрейлину, герцогиню Фесту? – Уэнсиция видела, как сестра оживилась в ожидании интересной сплетни. – Она из северных земель, но какой скандал! Ей приходится работать, потому что ее отец спустил все семейное состояние в азартных играх. И я слышала, что там вообще не все гладко с вопросом отцовства…
Глаза Челис загорелись:
– Правда?
Уэнсиция мысленно улыбнулась. Очень немногое в этой истории о Фесте и ее отце было правдой, но каждой рассказанной сплетней, каждым разговором, который вела с Челис, она готовила сестру к роли своей важной союзницы.
В нашей огромной Империи очень немногое на самом деле является тем, чем кажется.
Принцесса Ирулан.
Неопубликованные заметки
Когда Шаддам собрался вершить суд над капитаном Зенхой, Ирулан не захотела садиться рядом с Троном Золотого Льва. Императора удивило ее поведение – он ожидал, что дочь вместе с ним будет свысока взирать на виновника, но позволил ей сесть на одной из двух смотровых галерей, при условии, что она будет видна многочисленной публике, а также опозоренному офицеру.
Облаченная в скромное белое платье с золотым гербом на груди, Ирулан сидела прямо и настороженно. Она не проявляла никаких эмоций, анализируя каждую деталь происходящего, как учили ее в Бинэ Гессерит. Падишах-Император в пышной мантии под звуки фанфар появился из боковой двери, и в зале воцарилась благоговейная тишина. Шаддам направился к своему трону из хагальского хрусталя и уселся перед большой беспокойной аудиторией. Ирулан отметила, что Вещающая Истину отсутствует в зале; не было там и Челис – очевидно, та еще не проснулась, – но Уэнсиция расположилась на противоположной смотровой галерее, явно заинтересованная судьбой офицера. Ирулан также обратила внимание на спокойную миловидную леди Марго Фенринг, жену графа Фенринга, имперского комиссара по контролю за специей на Арракисе. Леди Фенринг вот уже месяц с небольшим жила при дворе, вдали от мужа, и ее можно было встретить на многих важных мероприятиях – она ни за что не пропустила бы такое зрелище.
Учитывая катастрофический публичный провал капитана, его ждало неизбежное наказание. Но когда офицера вызвали, он держался не как опозоренный командир, боевая группа которого практически уничтожена. Шагнув вперед, он остановился перед возвышением – в парадном мундире, с ярко начищенными медалями; и выглядел довольно дерзко. Он слегка прихрамывал – как говорили, из-за травмы, полученной на Отаке; одна его нога была перевязана и обута в ортопедический ботинок.
Зрители молчали. Зенха тяжелым взглядом окинул зал, затем снял фуражку и сосредоточил внимание на Императоре. Со своего наблюдательного пункта Ирулан внимательно изучала капитана. Он приковал все ее внимание.
