– Мы можем позвонить ее сестре. Готов поспорить, она и через океан ее остановит.
– Нет! – Я слегка подпрыгиваю. – Нет, не беспокойте Лив. Я не хочу, чтобы она волновалась.
– Мы можем просто заколотить здесь все двери и окна, – предлагает Логан.
Ну это уже перебор.
Я встаю перед двумя телохранителями и излагаю свою позицию.
– Я понимаю, почему вы беспокоитесь, окей? Но у меня есть кое-что – это мой девиз. Я хочу высосать лимон.
Глаза Томми выпучиваются.
– Высосать что?
Я смеюсь, качая головой. Парни такие глупые.
– Ты знаешь поговорку: «Когда жизнь дает тебе лимоны, сделай лимонад»? Ну, вот, я хочу высосать лимон досуха.
Ни на одного из них, похоже, это не произвело особого впечатления.
– Я хочу прожить каждую секунду жизни, испытать все, что она может мне предложить, хорошее и плохое. – Я задираю джинсы, чтобы показать свою лодыжку – и маленький лимон, который я там нарисовала. – Видите? Когда мне исполнится восемнадцать, я набью татуировку по-настоящему. Как напоминание о том, что нужно жить так полно, так много и так потрясающе, как я смогу, – ничего не принимать как должное. И мои друзья сегодня вечером – часть этого плана.
Я перевожу взгляд с одного на другого. Томми сдается – я это чувствую. Логан все еще как кирпичная стена.
– Маленькая вечеринка. И мы тихо – клянусь. Полностью под контролем. И кроме того, вы, ребята, будете здесь со мной. Что может пойти не так?
Все.
Все идет чертовски не так.
К десяти тридцати зал кофейни заполняется людьми, стоящими плечом к плечу. И я никого из них не знаю. На столах повсюду пустые бутылки из-под пива, а на кухне пахнет как в нарколаборатории.
Как я попадаю в такие ситуации? Почему со мной это происходит? И где, черт возьми, Марлоу?
Мимо меня протискивается матрос.
Да, настоящий гребаный моряк – как Папай – в белой форме. И сейчас даже не Неделя флота!
– Ты тоже его видишь? – Я заикаюсь, обращаясь к Логану, который с неодобрением смотрит на меня так пристально, что его лицо практически превращается в камень. И все равно он чертовски сексуален.
– Я же тебе сказал, что это плохая идея, – рычит Логан.
Я топаю ногой.
Потому что я взрослая. Ну почти.
– Ты не должен так говорить! Ты не должен говорить: «Я же тебе сказал», – это грубо!
– Мне плевать, что это грубо; ты должна меня слушаться. С этого момента делай то, что я говорю, поняла?
У меня на кончике языка вертится вопрос, что он сделает, если я не послушаюсь. Отшлепает меня? Свяжет? Прикует наручниками к себе? Если таковы последствия неповиновения специальному агенту секси-личико, то я готова стать плохой девочкой.
Прежде чем я успеваю задать этот вопрос, грохот с кухни вырывает меня из знойных извращенных фантазий и возвращает в отстойную реальность.
Музыка такая громкая, что деревянные стулья вибрируют; еще минута, и сосед вызовет полицию. Я устала, и к тому же эти сукины дети едят пироги! Я замечаю троих – нет, четверых, – они стоят, разговаривают и руками запихивают в рот завтрашние пироги. Ублюдки!
– Ты прав. Я сдаюсь. Давай успокоимся.
Темно-карие глаза Логана закатываются к потолку.
– Наконец-то.
Я складываю руки, прокручивая все в голове.
– Итак, может, сделаешь эту свою штуку пальцами, чтобы привлечь всеобщее внимание? А я встану на стул и скажу: «Спасибо вам всем, что пришли. Это здорово. Я надеюсь, что вы…»
Тут я понимаю, что Логан не слушает. Потому что он больше не стоит рядом со мной. Он стоит у стереосистемы – выключает музыку, затем складывает ладони рупором у рта.
