Даже французский король Людовик XII, увидев его, воскликнул:
– Какой красивый принц!
Тем не менее, современные историки считают, что Филипп, прозванный «Красивым», по натуре был холоден и чёрств, а также неразборчив в сексуальных связях. Но в Нидерландах его особенно любили и дали ему ещё одно прозвище «Справедливый», считая «идеальным принцем». Филипп обожал роскошь и удовольствия, и был покровителем искусств. По его заказу Иероним Босх написал своё знаменитый триптих «Страшный суд». В капелле эрцгерцога работали самые выдающиеся музыканты Европы, а самый знамений из них, Жоскен Дюпре, тоже иногда сочинял для него музыку. Современный венецианский посол писал домой из Нидерландов:
– Три вещи (здесь) высочайшего качества: шёлк, гобелены и музыка, о которой, безусловно, можно сказать, что она совершенна.
Обладая твёрдым характером, Филипп быстро освободился от контроля своего отца, недвусмысленно заявив:
– Я больше не позволю обращаться с собой как с глупым мальчишкой!
В припадке бешенства император прогнал бургундского учителя своего сына и запретил ему когда-либо показываться себе на глаза. Однако, несмотря на то, что его подросший сын стал «настоящим французом», Максимилиан не терял надежды перетянуть Филиппа на свою сторону и часто приглашал в совместные поездки по немецким городам.
В противоположность брату, Маргарита, страстная по натуре, всегда руководствовалась разумом и, даже будучи влюблена, не теряла голову. Пока она залечивала свои душевные раны в кругу родных и близких, её бывший жених, Карл VIII, наконец, освободившись от опеки своей сестры, решил завоевать Неаполитанское королевство, на которое претендовал как наследник Анжуйского дома. Для этого он заручился поддержкой Лодовико Моро, регента Милана, а также согласился вернуть королю Фердинанду Арагонскому графства Руссильон и Сердань в обмен на свободу действий в Италии. В августе 1494 года французский король с многочисленной армией пересёк Альпы, с триумфом прошёл почти через весь Апеннинский полуостров и торжественно въехал в Неаполь, не «сломав копья», в то время как неаполитанский король, покинутый своими подданными и преданный своими военачальниками, бежал на Сицилию. Но в разгар своего торжества Карл VIII узнал о вероломстве своих союзников и новой лиге (союзе), созданном против него герцогом Миланским, королём Англии, Максимилианом I, папой Александром VI, Венецианской республикой и Фердинандом Арагонским. Все они объединились для того, чтобы изгнать французов из Италии и вскоре добились своего.
– Амбициозные планы Карла VIII способствовали установлению общности интересов между великими европейскими государствами, какой никогда раньше не существовало… и личные отношения естественным образом привели к смешанным бракам между основными державами, которые до этого периода, казалось, были разделены…, как если бы между ними были океаны…, – утверждал Уильям Прескотт, историк ХIХ века.
По Венецианскому договору восемнадцатилетний принц Хуан Астурийский, наследник испанских монархов, должен был жениться на Маргарите Австрийской, а Филипп Красивый – на его сестре Хуане. Причём ни одной из принцесс не требовалось приданого, а флот, который должен был доставить Хуану во Фландрию, затем должен был отвезти Маргариту в Испанию. В книге А. Р. Вильи «Жизнь доньи Хуаны Безумной» упоминается следующий забавный анекдот: когда испанский посланник Франсиско де Рохас прибыл во Фландрию, чтобы вступить с дочерью императора в брак «по доверенности», его предупредили, дабы он оделся опрятно, ибо во время церемонии бракосочетания ему придётся раздеться до рубашки и чулок. Испанец пообещал, что всё будет в порядке, но как только он снял верхнюю одежду, его рубашка сзади задралась (трусы тогда не носили) и присутствующие едва смогли сдержать улыбки.
