– Я готова удовлетворить твое требование, Сафира вэр Тара, пятая из королевского Дома даль Каинэ, – проговорила Элайн, вставая. Принцесса увидела, как та едва заметно коснулась локтя отца, прося сесть на место.
Джоро, пылая ненавистью, плюхнулся на скамью. Над его головой взлетело несколько угольно-черных искр. Такое проявление эмоций говорило о том, что бывалый воин практически потерял контроль над собой. Это было очень опасно. От гнева персоны столь могущественной Сафира никак не могла защититься. Но внутри легкомысленной головки жила отвага истинных королей, потому принцесса не дрогнула и даже не побледнела.
– Тогда, – Кайро с шумным вздохом перехватил инициативу в свои руки, – нам остается решить, как Элайн вэр Сара подтвердит нам свою истинную сущность.
– Думаю, достаточно будет удостовериться, что ее воспоминания все еще принадлежат ей, – предложила Сафира, которая именно этого и добивалась. Она хотела публично унизить Элайн, заставив предать гласности один эпизод, который произошел на последнем году учебы наследницы Дома дэль Хаинэ в академии. Сафира провела в стенах альма-матер всего несколько месяцев и еще никогда не встречала Кирвила, но гордая, высокомерная вэр Сара уже тогда вызывала у нее стойкую неприязнь, будто сердце принцессы предчувствовало события, которым только предстояло случиться. Наверное, та шутка не оставила бы следа в душе другой девушки, но Элайн не была похожа на остальных. Она была особенной, и Сафира понимала это, завидовала сопернице даже теперь, когда делить им было нечего.
– Хорошо, – король не спорил с дочерью. Казалось, он вообще практически не интересовался происходящим, не замечал ничего вокруг. – Кто-то должен задать вопрос, ответ на который есть только у Элайн вэр Сары и говорящего. То, о чем пойдет речь, не должно быть достоянием гласности.
– Я спрошу. – Тонкая, очень хрупкая девушка с высокомерным выражением лица поднялась в задних рядах. Сафира признала в ней первую даму Элайн, с которой Карин беспрерывно цапалась первый и единственный год их совместного пребывания в Академии. В отличие от госпожи, ничего особенного в компаньонке не было, разве что изумительный, очень светлый цвет волос, который она наверняка вывела с помощью косметической магии.
– Нет, – Сафира не позволила себе улыбнуться, наслаждаясь триумфом. – Я выразила недоверие Элайн вэр Саре, второй из Великого Дома дэль Хаинэ, мне и спрашивать.
Первая дама (принцесса не могла вспомнить ее имени) едва не скрипнула зубами от досады и с перекошенным от негодования лицом опустилась на свое место, не проронив больше ни слова. Ее положение при дворе было слишком низким, чтобы спорить с особой королевских кровей.
Элайн никак не отреагировала на небольшую перебранку между Сафирой и компаньонкой. Она по-прежнему стояла, гордо выпрямившись, и ждала вопроса. Что-то подсказывало принцессе, что Элайн знает, о чем пойдет речь. Неприятное ощущение собственной неправоты вновь закралось в сердце, но она поборола мимолетные сомнения. Обратного пути уже не было, надо идти до конца. Уняв дрожь в руках, Сафира посмотрела в глаза бывшей сопернице и, медленно цедя каждое слово, проговорила:
– В день, когда Элайн вэр Сара, вторая из Великого Дома дэль Хаинэ, заканчивала Магическую Академию, у их курса был выпускной бал, после которого она вернулась домой под утро. На кровати в спальне лежало послание, написанное древними рунами. Я хочу знать, что там было и кто адресат.
