***
Снова переодевшись, Ангелина порылась в своей сумке. Её рука наткнулась на что-то твёрдое – это была папка со сценарием. Тревожный комочек зашевелился у неё в груди. Что не так? Это просто сценарий. Сценарий, который она не удосужилась даже пролистать. В ней твёрдо укоренилось убеждение, что запоминать нужно грамматические правила и тексты для изложений, но ни единой мысли о том, что придётся учить сценарий, не было в её голове даже проездом.
Когда они с Валентиной вышли из цеха подготовки к съёмкам, Ангелина прижимала папку к груди, вцепившись в неё, как не выполнивший домашнюю работу ученик в чувство юмора учителя. Кузьма Иванович, ждавший их в коридоре, в очередной раз подивился тому, как выбранная ими девушка похожа на его героиню, только родинки под глазом не доставало. Чупруновы понимали, что рисовать родинки – дело неблагодарное. Когда актрисе Вере Владиной для съёмок в сериале «Дорогая скорая помощь» подрисовывали родинку на щеке, рядом с ухом, то к концу первого сезона она переползла к носу, а к середине второго «облюбовала» окрестности рта.
– Скажите, пожалуйста, какую сцену мы собираемся снимать? – спросила Геля, не заметив, что её губы растянулись в напряжённой улыбке.
– Восьмую, – ответила, не оборачиваясь, Валентина Сергеевна.
– Восьмую – это какую?
Валентина обернулась, уже глядя на неё со смесью подозрения и строгости во взгляде, но положение спас муж:
– Это первая в фильме сцена с твоим участием. Действие в ней происходит ещё до того, как ведьма захватила королевство принцессы Анны и заколдовала её родителей. Сцена должна быть домашней, невинной, почти идиллической. В ней ты присутствуешь на семейном празднике.
– Вообще, изначально мы собирались снимать одиннадцатую сцену, – вмешалась Валентина. – Но Никита Закодимов, который будет играть посла из соседнего королевства, пока не сможет приехать.
***
Чупруновы отвели её на второй этаж, в широкое ответвление главного коридора. Открыв тяжёлую металлическую дверь, они прошли в просторное помещение, и Ангелине захотелось зажмуриться – так много в нём было искусственного освещения. Свет исходил, в основном, от возвышающихся до потолка прожекторов, похожих на маленькие коробочки. Одну из стен занимал зелёный экран, другие выглядели вполне нейтрально. Тут и там были расставлены предметы мебели, стилизованные под старину неопределённой старости. По комнате ходили люди непонятного назначения, что-то носили, что-то роняли, что-то выкрикивали, когда это падало им на ноги.
Вся эта суета напомнила Геле единственные в её жизни соревнования по художественной гимнастике, которой она занималась примерно с трёх до пяти лет. Выступление, даже не начавшись, закончилось для неё травмой, тогда её мама учинила такой скандал тренеру, что последней пришлось краснеть перед организаторами соревнований, а тем – перед спонсорами и министерством здравоохранения Стрижевской области. После устроенной родительницей истерики Геля не представляла, как будет смотреть в глаза другим детям из группы, но, к счастью, няня перестала водить её на тренировки. Отец узнал об этом только через пару лет.
– Милена, что вы здесь делаете? Ещё рано для сцен с вами, – сказал Кузьма Иванович.
Рыжеволосая девушка, которую Геля видела в столовой, была уже на площадке.
– Я знаю, просто мне хотелось бы присмотреться к вам, – улыбнулась Милена.
