– Что ты думаешь об этом? – спросила Валентина Сергеевна у Кузьмы Ивановича.
Тот достал платок из кармана своего бежевого пиджака, промокнул им лоб и посмотрел в глаза жене.
– Я тоже так считаю, – кивнула Валентина.
На площадку чуть ли не с ноги вошла женщина в рабочем халате.
– Ваш, что ли, кот? – спросила она, за шкирку опуская на пол маленького хищника.
– Ниночка, зачем нам кот? Он только мешает снимать, – попытался сопротивляться Кузьма Иванович.
– А мне он пол мыть мешает, – возразила уборщица. – Кстати, там этот ваш приехал… Заходи… Заколи…
– Закодимов?! – Чупрунова подскочила и несколько раз посмотрела то на Ниночку, то нам часы у себя на запястье. – Декорации! Переставляйте декорации! – замахала она руками на рабочих.
Съёмочная группа снова засуетилась. Ангелина пошевелила руками, головой, разминая шею, радуясь, что пристальное внимание камер больше не ограничивает её подвижность. К ней подошла Вероника Крылова и стала наносить новый слой пудры на её лицо. Виктория Котова в одежде Гели в сторонке переминалась с ноги на ногу, явно испытывая дискомфорт. Джинсы были ей коротки.
– Что-то плохо вас на филологическом актёрской игре учат, – прокомментировал Петров. – Лучше было бы пойти в училище.
– Для первого раза вас вышло очень даже неплохо, – похвалила Сафиулина. – Вы совершаете распространённые ошибки, так что будет несложно их исправить. Только вот я не почувствовала контакта с вами.
– Это моя вина? – осторожно спросила Геля.
Сафиулина призадумалась:
– Не совсем. Это высокочастотные вибрации. Вам не понять.
Ангелина про себя порадовалась, что не понимает таких вещей. А если начнёт понимать, то непременно обратится за профессиональной психиатрической помощью.
На площадку вошёл мужчина в строгом, если не считать расстёгнутого ворота рубашки, костюме, с наручными часами на кожаном ремешке, заканчивая телефонный разговор. Как и ожидалось – серьёзный, занятой человек.
– Здравствуйте, как у вас дела? Хорошо доехали? – Юлия включила своё гостеприимство.
– Актёр сейчас подойдёт, – сказал вошедший, заставив помощницу режиссёра озадаченно закрыть рот.
– Это не он! Это его менеджер! – Жора легонько ткнул девушку локтем в бок.
На площадке появился ещё один человек, в наглухо застёгнутом костюме, с наручными часами на серебряном ремешке, говоривший по телефону, словно вчера появившемуся в магазинах. Вот он, Никита Закодимов, знаменитый и востребованный актёр театра и кино.
Юлия повела его переодеваться и гримироваться, пока на площадке продолжаюсь перестановка. Валентина Сергеевна взяла папку со сценарием и подошла к Ангелине:
– Теперь снимаем одиннадцатую сцену. Одиннадцатую! Вот отсюда, «Почему кошки не любят воду» и до «Верните мне этот стакан завтра». Вы просто идёте с Никитой от одной стены до другой и отыгрываете диалог. Уж с этим ты должна справиться.
После этого она снова вернулась к рабочим. Геля взяла сценарий и стала крупно писать на веере новый текст поверх старого.
Никита Закодимов, в костюме и гриме, вернулся на площадку как раз к тому моменту, когда рабочие умудрились перестановкой мебели сделать комнату длинной и узкой. Он подошёл к Ангелине, которую Юлия мельком представила ему, попытался поцеловать ей руку, но начинающая актриса прервала его жест, ответив рукопожатием.
– Что-то я вас не узнаю. Где вы раньше снимались? – вежливо поинтересовался Закодимов.
