– И долго вы будете меня здесь держать? – вдыхая тяжёлый воздух, обречённо спросила я и вспомнила о Филиппе.
Сейчас бы лежала в его объятиях в прекрасном Орлане, расположенном рядом с солнцем высоко в горах.
– Разве вам здесь не нравится? – удивился Эдуард. – Разве я вам не по душе?
Всегда считала, что красота уже сама по себе говорит о доброте человека, а потому любила смотреть фильмы с участием красивых артистов и выключала экран, когда лица персонажей не соответствовали моим требованиям.
– Разве в этой местности может что-то нравиться? – поморщилась я.
– А…. понял, вам не хватает света, но можно зажечь фонари! – воскликнул король и указал на столбы, выстроившиеся по периметру дворцовой площадки.
– Ничто не может заменить солнца, – вздохнула я.
– К сожалению, его у нас нет, – усмехнулся монарх и в его улыбке промелькнула насмешка.
– Вы не ответили на мой вопрос, – насторожилась я.
– Вы тоже, – отозвался Эдуард. – Неужели я вам не по душе?
– Мне нравится другой, – я огляделась по сторонам. Там, на горизонте, за полосой тумана, проявились горы.
А вдруг это горы Орлана?
– Чарльза? – хмыкнул Его Величество.
– Да, – внезапно для самой себя призналась я.
– А чуть выскочили замуж за другого!
Я закрыла рот, но моя реакция не была выходом из сложившейся ситуации. Надо было что-то придумать, чтобы как можно быстрее убежать отсюда. Что?
– Хотите, покажу вам свои владения, – король приблизил ко мне лицо, и я содрогнулась от того, что меня к нему потянуло.
Красота опасна.
– Молчание – знак согласия, – мягко проговорил монарх. – Едем.
Он хлопнул в ладоши, рядом нетерпеливо забили копытами чёрные кони; золочёная карета, на козлах которой находился человек в ливрее, будто выросла из воздуха. Через мгновение мы сидели в ней и мчались навстречу неизвестности.
Прошло минут десять, показался большой многоэтажный город. В нём царила угнетающая сознание пустота: не жителей, не деревьев, не животных, только вольный ветер бесшабашно гонял по тротуару пластмассовые стаканчики и обрывки газет.
– И где ваши подданные? – осматривая безликие серые здания с чёрными квадратами окон, озадачилась я.
– Взрослые работают, большие дети в школах, маленькие в дошкольных заведениях, – наблюдая из-под полуопущенных век за моей реакцией, ответил король.
– А старики?
– Стариков нет, – оживился Эдуард.
– В вашей стране все молодые? – удивилась я.
– Я устранил старость, – хищно улыбнулся Его Величество.
– Каким образом?
– Сначала поднял пенсионный возраст, потом постепенно отменил пенсии, затем разрешил добровольную эвтаназию.
– Но это убийство! – ахнула я.
– В моём государстве и так мало кислорода, – вздрогнул похититель.
– Вероятно, у вас есть налог и на воздух? – догадалась я.
– И не только на воздух, но и на воду, землю, по которой ходят, на облака, на деторождение, на любовь…
– Вы чудовище, – я заткнула пальцами уши, чтобы не слышать этого страшного голоса.
– Беру пример с мира вражды, – взял мои руки в свои король. – Зато у меня нет войн и революций, люди привыкли и не ропщут.
– Пока не ропщут, – всхлипнула я. – Или вы не знаете их истинных настроений.
– Возможно, и не знаю, – медленно проговорил монарх. – В стране запрещено высказываться против власти.
– Это самая большая ошибка, – захотелось заплакать. – Когда-нибудь люди восстанут, а вы об этом и знать не будете. И много у вас таких городов?
– Много, – в больших чёрных глазах похитителя промелькнуло недоумение.
