Анель бежала, не разбирая дороги. Страх гнал её все дальше и дальше от портала, от площади, от подруг. В голове крутился вопрос, звенящий плачущим голосом: «Почему он здесь? Почему он здесь?»
Девочка не ожидала, что в её душе остался такой страх. Воспоминания о том ужасном шторме посещали её чуть ли не каждую ночь, но они были не так страшны, как явь. Она видела в его голубых глазах не спокойное море, а глыбы льда, готовые заточить её навеки в ледяном гробе. И она бежала от него, как от смерти, даже не понимая до конца причины проявления этой холодной ненависти.
«Оставь меня, оставь! Я не причинила тебе никакого вреда! – твердила Анель, мысленно обращаясь к Хозяину бурь, он будто преследовал её. – Оставь, не мучь меня! Я ни в чём не виновата!»
«Ошибаешься, – с холодной злобой отвечал Кайрен. – Вспомни своего отца, вспомни своих слуг, вспомни, как ты обращалась с ними, вспомни свою прошлую жизнь. Ты не ценила, что имела, и думала, что тебе все должны лишь по тому, что ты рождена принцессой. Не считалась с чужими жизнями, думала, что важна только твоя. Неблагодарная, наглая, слабая. Мне противна мысль о том, что ты до сих пор существуешь. Лучше бы ты сгинула в морской пучине!»
Анель зажмурилась, схватившись за голову. Она вжалась в угол какого-то дома, дрожа всем телом. Здесь уже не слышны было голоса толпы и музыки, и девочка молила, чтобы её укрытия не нашёл её мучитель. Уставшие ножки уже не держали её. Анель сползла вниз по стене и приземлилась на теплый булыжник. Она все ещё не осмеливалась открыть глаз и отнять ладони от ушей, боясь вдруг увидеть перед собой Кайрена. С бледных губ её слетало торопливое и умоляющее: «Прости, прости, прости…»
Неизвестно, сколько бы она так ещё просидела, скрываясь ото всех в незнакомом переулке, если бы её одиночества не нарушил тихо подошедший незнакомец:
– Что тебя так напугало, солнышко?
Девочка в светло-желтом платье вздрогнула и подняла испуганные глаза. Но стоило ей увидеть теплый блеск янтарных глаз, как страх тут же улетучился. Вместо него вдруг появилась какая-то легкость в голове. Анель вдруг показалось, что не было никакого жесткого Хозяина бурь, не было ни того шторма, ни чёрной глубины, что всё это был лишь страшный сон, вызванный её шаловливым, детским воображением. Не было ничего, кроме прекрасных, золотых глаз со змеиными зрачками.
– А я… Я не помню, – протяжно и весело ответила девочка.
Незнакомец улыбнулся. Анель и не заметила, как в его глазах заиграл лукавый огонек.
На площади веселье было в самом разгаре. Музыка лилась ритмичным потоком, накрывая всех горожан, словно звенящая река. Вот уже ей в такт вторили дружные хлопки, яркие юбки красавиц взметались от бойкой пляски стройных ножек, атласные ленты манили взгляд разгоряченных юношей. Самые смелые из них уже поймали венки своих возлюбленных и, осчастливленные их смущенным и радостным соглашением, повязали ленты на свои и их запястья. Всё дышало праздником, счастьем.
Но Виралд не мог поддаться общему настрою. Что-то внутри гложило его. Он оглядывал своих подданных, ища среди них кого-то или что-то, что могло бы послужить причиной необъяснимого чувства. Вроде бы всё было как всегда хорошо: громко и раскатисто смеялся Морской Властелин, держащий не первый бокал с вином, Ведьма побережья о чём-то с интересом толковала с рядом сидящей красавицей, угощаясь с ней чёрным виноградом, другие гости развлекались, кто-то уже ушёл танцевать, а кто-то остался продолжать занимательные беседы. Но вот взгляд его остановился на морском принце, Хозяине бурь. Кайрен отчужденно смотрел на пляшущих горожан, но при этом пытался делать вид, будто слушает свою милую соседку, которая с придыханием что-то ему рассказывала.
