– Так старик ещё не бросил возиться с твоим садом, Виралд? – тихо спросил Хозяин бурь, удивляясь верности садовника своему делу.
Ответа не требовалось. Кайрен уже чувствовал на себе серьезный взгляд друга.
– Да, сад у тебя поистине прекрасный. Но как бы я им не восхищался, гости очень скоро заметят отсутствие хозяина торжества, так что советовал бы тебе не тянуть с разговором.
Виралд не узнавал своего друга. Казалось, совсем недавно они и их миры были неразделимы. Но всё изменил один роковой день. Раскололись такие крепкие и дружеские отношения, а между миром равнин и морей разверзлась пропасть.
– Ты так и не можешь забыть её, верно? – горько выдохнул Виралд, смотря в глаза, что сковал лёд.
– По-моему было бы странно забыть родную душу.
– И ты до сих пор мстишь за неё?
Кайрен злобно посмотрел на Виралда, будто предупреждая его следить за словами.
– Нет, это не месть. Это ненависть, – жестоко и ровно ответил он. – За её смерть я отомстил в тот же день, но сейчас я думаю, что те ублюдки ещё легко отделались. Ты не знаешь, каково это, держать на руках того, кого ты любил больше всего на свете, и чувствовать на руках тепло его крови. Знал бы ты, Виралд, сколько таких же уродливых, ничтожных людей, как они, живут в моем мире. Давно бы затопил всю землю, очистил её от этой скверны, но мысль о том, что все эти мерзкие туши будут разлагаться в моих морях, останавливает меня.
– Кай… – Виралд не верил своим ушам. – Почему ты так жесток? Ты покарал преступников, не трогай невинных! В тебе не может быть столько зла. Я же помню, как ты хотел поскорее овладел своей силой, чтобы рыбаки, далеко отошедшие от берега, возвращались домой, чтобы бури обходили корабли стороной, чтобы люди не боялись океана, а любили его…
– Я тогда был ребенком, видящим только хорошее в людях. Смерть Коррал открыла мне глаза, и я увидел настоящую суть человека. Итак, это то, о чем ты хотел со мной поговорить? Тогда позволь и мне задать тебе вопрос. С каких это пор ты так размяк, что даешь приют ни на что не годным принцессам?
– Анель не достойна твоих слов.
– Эта девчонка должна была умереть.
– Думаешь, у тебя есть право выносить ей смертный приговор?
– Да!
– Ошибаешься. Забрать жизнь у человека имеет право лишь тот, кто её дал. Если ты ничего не давал людям, то не имеешь права что-либо у них забирать. Кайрен, послушай меня. Сейчас я говорю тебе не как друг, а как Владыка – если ты не прекратишь уничтожать человеческий род, то я пойду против тебя, отбросив всё, что нас связывает. Я остановлю твое безумство.
Хозяин бурь был поражен. В том, что Виралд говорил серьезно, сомнений не было. Кайрен понял это по его глазам.
Анель оступилась и чуть не упала, но очаровательный кавалер ловко притянул её к себе за талию. Голова пошла кругом, девичье сердце восторженно заплясало.
– Как тебя зовут? – бархатный голос ласкал слух, подавляя остатки подсознательного сопротивления.
– Не помню, – протянула Анель, вздыхая, но ничуть не огорчаясь утрате такой важной части самосознания.
Тот усмехнулся, высказав что-то колкое, но девочка не разобрала, что именно.
– Где ты живешь? Неужели во дворце Виралда?
– Да, – ответила Анель, удивленная осведомленности своего спутника.
– Не удивляйся, милая. Я догадался об этом по твоей сережке.
– А… сережка… – задумчиво протянула девочка, припоминая, откуда же у неё сережка.
«Сережка… Сережка… Зеленая… А отчего именно зеленая? Почему не красная? Я люблю рубины больше, чем изумруды… Или это малахит? Но если мне нравятся рубины, тогда почему сережка зеленая? Она ведь должна быть непременно красной! Не понимаю, не могу вспомнить… Что со мной?»
