Роман развернул машину и вернулся к портовой площади.
– Вы куда?
– Тут в старом порту есть неплохой «поплавок», ресторанчик. Там всегда свежая рыба и разные морские гады. И вино отличное. Вы не против?
– Куда угодно, только не туда, откуда мы только что приехали! – Каролина показала пальцем на длинные военные антенны полуострова Акротири. За ними была ферма, а дальше «монастырь кошек». Роман засмеялся:
– Туда не поедем больше никогда… наверное.
Каролина с удивлением посмотрела на него, потом улыбнулась, и ее щеки покрылись румянцем.
– Вы странный полицейский!
– Почему?
– У вас заразительный смех. Наверное, когда вы в гневе, кое-кому несдобровать.
– Последнее время «несдобровать» относится все чаще к нам, полицейским.
– Вот как? Почему же?
– Потому что я представитель той власти, которая не вправе делать деньги. А когда власть не делает деньги, ее представителям приходится расплачиваться. Иногда жизнью. Разве вы этого не знали?
Каролина пожала плечами:
– Не знала… то есть не задумывалась. Впрочем, у нас тоже такое встречается… но, наверное, реже.
– Не уверен. Просто у вас чаще наказывают, когда ловят за руку.
– Кого?
– Власть. Она ведь у вас не одна.
– А у вас?
– А у нас она вся одним миром мазана.
– Это как?
– Такая пословица. То есть сама себя не судит.
– Почему же вы там служите? Бегите оттуда!
– Я больше ничего не умею делать. Только ждать и догонять. Это две составляющих нашей профессии – ждать и догонять.
– Как все это странно… И все же у вас заразительный смех.
– Почему вы ни разу не были в монастыре? – спросил вдруг Роман. – Почему ничего не знали об одноглазом? Полтора года жить поблизости, лечить этих созданий и ничего не знать об их доме!
– Я бы и теперь не узнала, если бы не вы. Мне говорила Сара что-то об этом, но и не пускала туда. Лиза сама не ездила. Меня держали в стороне от всего, да я и не каждый день приезжала на ферму.
– Но ведь вы хотели узнать! Ведь хотели?
Каролина молча кивнула и стала неотрывно смотреть в окно.
– Вы от чего-то или кого-то скрываетесь здесь на острове?
– От себя скорее.
Машина, шелестя нагретыми шинами, остановилась на пустой стоянке перед длинным зеленым забором, в центре которого зияла черная щель распахнутой двери. За забором был раскинут выгоревший, серый купол огромного шатра на деревянном каркасе.
– Что это?
– Ресторан. Не смотрите, что он выглядит непрезентабельно. На самом деле это довольно модное место. Сюда не попадешь в пятницу или в субботу. Полно народа! Видите этот шатер? Его раскинули французы во время какой-то автомобильной гонки и бросили здесь. Местные не растерялись, обнесли забором, прорубили дверь, и вот вам ресторан на палубе старого судна, да еще под французским шатром. Тихая бухточка, гостевой зал на палубе, остальное на берегу – кухня там и всякое такое… По-моему, замечательно. Пойдемте!
Они вышли из машины к щели в заборе, которая служила входом в ресторан.
– Вы не пожалеете. – Точно оправдываясь, сказал Роман. – Это очень неплохое место, поверьте! Здесь лучшее «мезе» во всем городе! Ну, разве что у Василиса…
– Мезе? Это набор закусок?
– Именно. Но у Василиса они пикантнее.
– Кто такой Василис?
– Владелец ресторана в старом городе, в даун-тауне. Он бывший юрист, учился, кроме всего прочего, в миланской школе музыки, великолепно поет. Его старый дядька завещал ему двухэтажное здание, доставшееся семье еще от англичан. Василис решил сделать из него национальный ресторан и петь там… Юридическую практику запустил. Каждый вечер поет на всех вероятных и невероятных языках, под гитару и мандолину. Только по воскресеньям отдыхает. Вы и там не бывали?
