На старших курсах у меня еще пару раз серьезно прихватывало спину. Один раз на тактическом поле в Ногинском учебном центре я чуть было не потерял сознание от боли. К счастью, никто не обратил на это внимания. Но для меня это было хорошей новостью – за последние годы спину прихватывало все реже и реже. Секрет был прост: когда ты занят серьезным и важным делом, на болезни у тебя остается меньше времени. А если дело, которым ты занят, – нужное и полезное для других, то еще меньше!
После окончания училища я еще целый год проходил переподготовку в Краснознаменном Туркестанском военном округе. Сначала в пригороде Чирчика Узбекской ССР, в поселке Азадбаш. Затем в 197-м отдельном батальоне резерва офицерского состава в Келяте под Ашхабадом. С нами проводили занятия по горной, огневой и тактической подготовке, вождению боевых машин в горах и минно-взрывному делу.
Периодически нас снимали с занятий и отправляли в различные командировки. Мы участвовали в развертывании 36-го армейского корпуса и проверках воинских частей Краснознаменного Туркестанского военного округа. Мне довелось побывать практически в центре Каракумов и на Кушке.
Ближе к весне многие из офицеров нашего батальона подхватили желтуху (гепатит). Это не стало для нас новостью. Командование нашего батальона состояло из офицеров, уже прошедших Афганистан. С первого дня нашего прибытия в батальон они предупреждали нас об этой напасти. Советовали тщательно мыть руки перед едой и заваривать в чай верблюжью колючку.
Тогда мы еще не знали о том, какие виды гепатита существуют. Что среди них есть безжелтушные. Но, собираясь по утрам на завтрак в офицерской столовой, безошибочно вычисляли тех, чья кожа приобретала желтоватый оттенок. И главным признаком, конечно же, были глаза – с очаровательным желтоватым ореолом вокруг зрачка. В тот же день этих ребят отвозили в ашхабадский инфекционный госпиталь.
Да, мы мыли руки перед едой. По вечерам в ленинской комнате кипятили чай в трехлитровых банках из-под сока. Кипятильники, сделанные из лезвий бритв или подковок, натужно гудели, грозя бедой всем нашим электрическим сетям. Мы заваривали верблюжью колючку, предварительно измельчив и растерев ее до кашицы. И чуть ли не всей нашей офицерской ротой пили чай с печеньем, которое присылала мне по почте моя сестра в пятикилограммовых посылках. Вприкуску с клубничным вареньем, которое я привозил из дома во время своих самовольных отлучек.
Да, я твердо верил в целебные свойства печенья и клубничного варенья. Как когда-то давным-давно верил в чудодейственную силу сгущенного молока. Ведь ничто так не поднимало моего настроения в десятом классе, как большая тарелка сгущенки с теплым ароматным батоном белого хлеба и литровой кружечкой кофе!
Со сгущенкой в Келяте были проблемы. Так что оставалось уповать только на печенье и варенье. Больше надеяться нам было не на что. Других способов защиты и профилактики гепатита мы тогда не знали. А потому каждый день гадали, кто из нас будет следующим «желтоглазиком». Все это было похоже на русскую рулетку.
В батальоне резерва со мной служил мой друг по училищу Володя Иванов. Как завещал старик Дюма, двум мушкетерам, для того чтобы их жизнь была полна приключений и заноз в одном месте, обязательно нужен третий. Третьим в нашей мушкетерской компании стал Игорь Дороганов, выпускник Ленинградского высшего общевойскового командного дважды Краснознаменного училища имени Сергея Мироновича Кирова.
