— Для человека болезненно, — сказал Эйнар, поймав мой ошарашенный взгляд, — но быстро и очень эффективно.
Наверное, следовало их поблагодарить, но у меня просто не было слов. Я так растерялась, что была в полной прострации.
Драконы восприняли моё молчание по-своему. Рука Эйнара сдвинулась и сжала внутреннюю сторону бедра.
Берг убрал волосы с моей шеи, сжал их, наклоняя голову в бок… прикоснулся губами под ухом, медленно спустился лёгкими поцелуями до плеча. Прикусил легонько, сжал ручищами мою грудь, поглаживая напрягшиеся соски круговыми движениями.
Я едва нашла силы, чтобы прошептать:
— За лечение… спасибо. Не трогайте меня. Пожалуйста.
Эйнар лишь придвинулся ближе, раскрывая мои бёдра у себя на коленях, добираясь пальцами до намокших трусиков.
— Ты нас хочешь, это очевидно, Огонёчек.
Он посмотрел поверх меня на брата и усмехнулся.
— Что скажешь, Берг? Кажется, на городской площади мы этого ещё не делали.
Едва я представила, что они и в самом деле овладеют мною на городской площади, я впала в панику.
Красивую такую панику, совершенно неконтролируемую.
Я вырывалась, извивалась, царапалась и кусалась. Кажется, каблуком я прилично так врезала Эйнару в челюсть, а у Берга я вырвала клок волос.
В себя я пришла далеко не сразу. Просто вдруг замерла, стремительно осознавая себя.
Я лежала животом на столе, прижатая тяжёлым Бергом: он навалился сверху и обхватил ручищей мою шею, надавливая сгибом локтя на горло.
При этом я таращилась в глаза Эйнара, который присел на корточках перед столом, сложив руки на столешнице, уперевшись в них подбородком.
Дракон рассматривал меня так заинтересованно-заинтересованно. На его челюсти завораживающе медленно и красиво бледнела и затягивалась широкая ссадина от моего каблука.
— Ты странная, — заявил он.
— Это вы странные! — взъярилась я. — Может, хватит? Что вы ко мне пристали?!
Эйнар приподнял бровь.
— Ты красивая, — его губы дрогнули в умопомрачительно волнующей улыбке. — Охрененно красиво кончаешь между нами. Мы хотим на это смотреть. Хотим это повторять. Ты явно тоже хочешь это повторять. Странно, что при этом ты бегаешь от нас.
От его прямоты я сглотнула. Эйнар раздул ноздри, я услышала, как глубоко вдыхает Берг.
— От желания ты пахнешь так, что в глазах темнеет, — дружелюбно сообщил Эйнар. — Мы чувствуем этот запах. Ты мокрая между ног. Одуряюще ароматная. Ты нас сильно хочешь, Огонёчек. Так сильно, что твои трусы промокли насквозь. Выжимать сейчас можно будет.
Я густо покраснела: принц ведь прав. Так и есть. Хочу их. Мокрая. Всё верно.
Берг чуть ослабил хватку на моей шее, приподнялся на мне. Он провёл ладонью по моей спине, задрал юбку и рванул мои трусы вниз. Его пальцы скользнули по мокрым половым губам, раздвинули и погладили набухшие складки, растирая по ним сок.
С моих губ сорвался тихий стон, и я двинула бёдрами — потёрлась о пальцы Берга, продлевая удовольствие.
От этой своей реакции я залилась краской, стало невыносимо стыдно.
— Ненавижу… — прошептала я, чувствуя, как слёзы катятся по щекам.
— Почему? — нахмурился Эйнар.
Берг остановился, и я снова шевельнулась, чтобы ощутить столь желанное мною давление его руки на половых губах.
От осознания своих желаний, что мне, в общем-то, уже плевать на публичность, стало ещё хуже.
— Стыдно, — еле слышно призналась я. — Вот так. На площади. На столе. Как вещь.
Ссадина на лице Эйнара полностью затянулась.
