А его спутник ростом был ниже, спортивный, сдержанный, даже, я сказала бы, спокойный. И чертами лица они очень отличались. Второй подросток был смуглым, с узким носом, густыми бровями, а разрез глаз больше похож на азиатский. Может быть, у него в предках отметился житель степей, они тоже ходят будто прищурившись. Щечки пухлые, что полностью скрывали карие глаза, стоило пареньку только улыбнуться. А улыбался он часто и очень весело. И еще у него были очень густые черные волосы, непозволительно длинные для гимназистов. Он тоже накинул на голову капюшон, но лица не закрывал.
Я засмотрелась на них. Под верхней одеждой у них была форма гимназистов. Темно-синяя, с пиджаком в крупную клетку. Такую носят учащиеся новой гимназии, ее открыли только три года назад, но последние два года именно ее учащиеся занимали большинство мест во всех открытых ученических соревнованиях разных уровней.
- Тетенька, подайте шоколадки с верхней полки, - еще детским голосом сказал тот, что ниже ростом.
Другой, красивый, ткнул темненького в бок локтем, вызвав возмущенный взгляд:
- Сдурел? Ты же тоже фиолетовые шоколадки хотел!
- Ну, ты сам сдурел! – В самое ухо тихо сказал зеленоглазый. – Она же не тетенька. Тебе извиниться придется. – И ушел, громко добавив. – Я за мороженым.
Слова про извинения явно смутили паренька. Он удивленно уставился на спину уходящего друга, а потом посмотрел на меня и медленно, подбирая слова, начал говорить.
- Я… не хотел тебя…, вас, тебя тетей называть…
Было забавно наблюдать за сменой эмоций на его лице, он явно вначале не понял, почему ему следует извиняться, а потом, присмотревшись, решил, что я намного моложе, чем ему показалось с первого взгляда, только извиняться ему не хотелось. Некоторый люди и в зрелом-то возрасте извиняться не умеют. А это мальчишка! Поэтому я милосердно прервала его мучения:
- Ничего страшного вы не сказали, не стоит извиняться. – И, уже разложив перед ним шестнадцать шоколадных плиток в фиолетово-золотистой обертке, сказала. – Выбирайте.
- Ты… вы правда не обиделись? – Приподняв брови спросил мальчишка.
- Взрослые, умные люди никогда не обижаются. – По-моему, глупо обижаться на ребенка. Тем более мне тридцать три года, для него я тетенькой и являюсь. А в этой черной широкой одежде с платком, оставляющим открытым только лицо от бровей до подбородка, я и выглядела тетей.
- Меня Азамат зовут, - вдруг неожиданно добавил гимназист.
- Очень приятно.
- А вас Ливия, - самодовольно улыбнулся он, - я на карточке прочел
- Это хорошо, что ты читать научился. Мой сын тоже хорошо учится.
- Я не только читать умею, я уже в десятом классе учусь. – Самодовольно заявил мальчик, которому на вид было не больше тринадцати лет. И вдруг спросил. – А у вас сын есть?
- Да, примерно вашего возраста.
- Не может быть. Вы же совсем молодая и красивая.
- Значит, моим детям повезло, что у них молодая и красивая мама. – Азамат на эти слова улыбнулся, но мне почему-то стало очень его жалко. Захотелось как-то поднять ему резко упавшее настроение. – Ты тоже очень красивый.
- Красивее его? – С хитрым прищуром кивнул он в сторону ушедшего друга.
Я поняла подвох его вопроса и выкрутилась, как смогла:
- Твоим другом хочется любоваться, а тебя хочется потискать. Щечки такие, что у меня руки чешутся.
Широкая лучистая улыбка, полностью скрывшая печальные глаза стала мне наградой.
