- Ахматхан, мы уже закончили, - подскочил к нему Сулейман.
- Я вам сказал…, от меня не отходить, - рыжий его не выговорил, но какое-то матерное слово ощутимо повисло в воздухе.
Тот, кого назвали Ахматханом, отодвинул подростков в сторону, поднял на прилавок одну корзину, достал из нее платную сумку, которую я сразу пробила через кассу по артиклю и почти выплюнул:
- Быстрее можно? – Я невольно расслабилась, общаясь с первыми пацанами, и видеть такое отношение к себе от их друга было неприятно. Но нам, кассирам, к неадекватным, агрессивным и придирчивым клиентам не привыкать, поэтому я быстро продолжила свою работу.
В первой корзине лежали зубные пасты и щетки, расчески и обувные губки, упаковки туалетного и хозяйственного мыла, бутылки с шампунем и бальзамом для волос, гель для душа и мочалки – все одинаковое и в количестве восьми штук. Помимо этого были упаковки порошка для белого и цветного белья, средства для чистки ванны и раковин, очиститель стекол, жиросжигатель для кухни, гель для мытья посуды, и много-много разных салфеток, тряпок и губок.
Вторая корзина была набита упаковками с разными крупами, макаронами, бутылками с майонезом, кетчупом, соусами, сгущенным молоком, пакетами со специями.
Мы работали споро, я сканировала, а парень наполнял один пакет за другим. Сумма к оплате становилась все больше, но покупателя это обстоятельство не волновало, он лишь мельком смотрел на экран кассы. Но почему-то казалось, что сам воздух вокруг стал обжигающе давящим, пока в тишине не раздался голос Сулеймана:
- Прости, Ахматхан, я больше не буду.
Тот, к кому обращались, замер на мгновение, а потом продолжил собирать покупки в сумку.
- Ахматхан, прости. Мы думали, ты запретил выходить из магазина, а в магазине гулять можно, - присоединился к извинениям и Азамат.
Оба в ответ получили лишь недовольный взгляд и брошенное сквозь зубы:
- Отвалите. Оба.
Азамат на этом больше попыток мириться предпринимать не стал, а Сулейман подошел к рыжему и, обняв его со спины, продолжил извиняться, при этом он крепко обхватил Ахмедхана, что у него не получилось отцепить его от себя.
- Я больше не буду. Честно. Мы же братья, мы не должны ссориться. С братьями так не поступают, - последняя фраза имела магическое воздействие, даже с виду рыжего отпустило.
- Я больше не злюсь, - он похлопал зеленоглазого по сцепленным ладоням. – Теперь отцепись, нам пора на базу.
Но Сулейман и не думал отпускать старшего товарища, он продолжал говорить ему в спину:
- По-настоящему не злишься? – Рыжий кивнул. – И на меня? – Еще один кивок. – И на Азамата?- Снова кивок, уже больше напоминающий нервное дерганье. – И дома нотаций не устроишь?
Любой бы на месте этого рыжего потерял терпение. И он не сдержался, но сказал почти шепотом:
- Сулейман, не отцепишься сейчас же, я выверну тебе палец и отцеплю силой, и на базу поедешь в багажнике. А там поговорим уже серьезно. – У меня и от слов, и от тона, которым были сказаны эти слова волосы под платком зашевелились. Захотелось, присев на корточки, спрятаться под прилавок.
А Сулеймана не проняло. Он, конечно, отпустил рыжего, и больше не надоедал извинениями, но при этом выглядел счастливым и улыбался так, будто только что выиграл лотерею. И от Ахмедхана отходить не стал, наоборот, выхватил у него из рук пакет, чтоб тому легче было складывать туда покупки.
Когда содержимое обеих корзин перекочевало в пакеты, а озвучила довольно внушительную сумму.
