Пришло время встряхнуться - страница 8

И ко мне снова подошли Сулейман с Ахматханом. Зеленоглазый, скрывавший половину лица под капюшоном, положил передо мной несколько шоколадных плиток, и, что-то пробормотав, быстро ушел.

- Не отказывайтесь. Мы их уже оплатили у другого кассира. А молочный шоколад отдайте своим детям, им, наверно, понравится, - наверняка, Ахматхан расшифровал слова убежавшего друга. Я поблагодарила его и взяла шоколадки в руки. Только когда по другую сторону прилавка никого не осталось, смогла посмотреть, что мне подарили. Элитный шоколад! Из неприкосновенной для обычных смертных витрины. Темный шоколад - семьдесят пять целых и семь десятых процента содержания какао! Горький шоколад – девяносто семь целых и семь десятых процента содержания какао! Его же, наверно, есть невозможно из-за горечи! И третья плитка, тоже горький шоколад – восемьдесят пять процентов какао в составе! Мне хотелось завыть от радости! И еще была четвертая плитка, молочный шоколад с цельным фундуком, от которой я отказалась…

Из сладких грез о горьком шоколаде меня вывела кассирша со второй кассы:

- Они у меня оплатили эти плитки. – Я ей слегка улыбнулась. – Ты делиться собираешься?

Вот такой наглости я даже от нее не ожидала.

- Поделюсь с теми, кто в свое время делился со мной. – Серьезно ответила ей.

- Ливия, не будь жадиной, тебе сегодня шесть плиток перепало. Дай нам по одной! – Заявила подошедшая с первой кассы девушка.

А в нашем магазине строгий запрет покидать двум кассирам одновременно рабочее место. А они мало того, что обе ушли с рабочих мест, так еще и меня от работы отвлекают.

- Не дам! И мне не стыдно быть жадной! – Никогда в жизни не была настроена так категорично.

Тут к нам подошла Наташа, консультант по залу бытовой химии, и снова передала мне, что Рамзанхан, наш менеджер, ждет меня в кабинете. Второй раз за день! Девушки не успели еще разойтись по своим кассам, когда Наташа спросила:

- Мальчики, которые тебе шоколад купили, они не показались тебе странными?

Я не поняла вопроса.

- Они же висли друг на друге!

- Не висли они ни на ком. Они братья! И были в ссоре, а так просто мирились.

- Братья такими непохожими не бывают! – С абсолютной уверенностью в своей правоте заявила она и крепко сжала губы.

Когда я поняла, о чем она спрашивает, мне уже второй раз за три месяца работы за кассой захотелось кого-то приложить кассовым аппаратом по голове. И дело не только в том, что эти мальчики, почти дети, очень чистые и серьезные, лично мне очень понравились. А в том, что они показались кому-то не такими, как все. А в нашем регионе казаться или быть странным неприлично. Не принято выделяться и привлекать к себе внимание. А говорить о ком-то, кто не может тебе ответить, гадости, вообще, не правильно по всем законам.

- Они названные братья. – Сказала им и вышла из-за кассы.

Я, медленно передвигая ноги, направилась к лестнице. До этого взяла свою сумочку, в которой лежали только самые необходимые вещи, и переложила в нее все мои шоколадки. Их, конечно, никто бы не выкрал, везде же расположены камеры, но очень хотелось показать коллегам, что я даже шанса никому не дам покуситься на мое имущество. Это выглядит по-детски глупым, но мне было приятно видеть насупленные лица кассирш.

Когда я только устроилась здесь на работу, я все делала быстро. Спешила на второй этаж, когда меня звал кто-то из администрации, ела почти не прожевывая пищу, чай вообще не пила, компот или воду выпить можно залпом, экономя время, никогда не говорила по телефону, только отправляла короткие сообщения, если была свободна, клиентов тоже отоваривала без задержек – в общем, я отрабатывала свою дневную оплату добросовестно. Ведь такую качественную продуктивную работу обязательно заметят и, конечно, выпишут мне премию. Но лишь глубокое разочарование было мне наградой. На мою заработную плату, тысяча рублей в день, никак не влияла моя работоспособность, добросовестность и квалификация (а я прошла платные онлайн курсы для кассиров, занимаясь ночами). Нас могли только штрафовать за ошибки, медлительность и грубость с покупателями. Но штрафы для меня были непозволительной роскошью, поэтому работала я всегда хорошо. Только рабочий задор медленно, но неукоснительно сходил к нулю.