Куда пристроить плитки молочного шоколада я также уже знала. Муж говорил, что ему нужны маленькие гостинцы для одного человека. Отдам ему, может быть, он впервые в нашей совместной жизни подумал о доходах семьи. Раз он хочет наладить мосты с дирекцией гимназии, чтоб его послали на курсы повышения квалификации, то я его поддержу.
Но Рамзанхан неожиданно сам не стал продолжать спор:
- Ладно, пока так и оставим. Когда придут родители тех пацанов, тогда и будем разбираться. И конфеты им вернешь, если они потребуют.
Вообще-то, справедливо: дети подарили незнакомой женщине сладости на общую сумму почти две тысячи рублей, вряд ли родителям, или опекунам, это понравится. И они вполне могут прибежать в магазин для разъяснения непонятной им ситуации.
Обидно, придется дегустацию горького шоколада отложить на неопределенный срок, главное, чтоб не отменилось навсегда.
Я встала и собиралась вернуться за прилавок, когда Рамзанхан попросил меня снова сесть.
- Ливия, это еще не все. Мне только что звонили серьезные люди, узнавали о тебе…
Начало было подозрительным, если бы я помнила за собой грехи, сейчас было самое время начинать в них каяться.
- У тебя же образование есть, ты в гимназии работала, там какие-то кружки вела.
Выдохнула я незаметно, хоть ничего противозаконного за собой и не помнила, но внутреннее напряжение все-таки нарастало.
- Так вот я тебя сейчас отпускаю на час, езжай-ка ты, - он начал читать по листку, - в гимназию номер четыре на собеседование.
- Зачем?
Это, действительно было странно, педагогам здесь принято самим отбивать пороги гимназий и управления образования в поисках работы. Я еще ни разу не слышала, чтоб по звонку серьезных людей учителя вызывали на собеседование.
- А, - замахал руками шеф, - я знаю? Мне сказали, чтоб я тебя отпустил с работы и назвали адрес. Вот и все. Езжай. Оплату за прогуленное время я с тебя сниму.
А вот это нечестно. Не я же у него отпрашиваюсь.
- Не надо ничего снимать, я, вообще-то, никуда не собираюсь. Мне в эту гимназию совсем не хочется. Пойду работать, сейчас же покупатели набегут, две кассы не справятся. – Я решительно направилась к выходу.
- Стой! Ты чего это? Я же говорю, серьезные люди мне звонили.
Вот именно, ему звонили, и он должен был меня отпустить за свой счет.
- Ты должна сейчас же ехать.
- Я не могу туда поехать, тем более в какой-то час я не управлюсь. Вы хоть знаете, где новая гимназия находится? До Луны ближе и дешевле! И на такси у меня денег нет. – Не пожалела я экспрессии для достоверности. – Рамзанхан, когда эти серьезные люди снова позвонят, просто скажите им, что я не хочу в этой гимназии работать, мне у вас нравится. Здесь люди душевные, добрые, а вы лучший начальник на земле.
Эх, взрослый мужчина, а так падок на лесть оказался. Он раздулся от самодовольства, но деловой хватки не потерял.
- Ливия, ты же хотела возврат на конфеты оформить, думаю, что деньги за одну плитку я смогу тебе вернуть. Как раз на такси тебе и хватит.
Сегодня утром он чуть ли не плакал, рассказывая, как у него много не оплаченных счетов, как ему надоедают поставщики, требуя выплат за реализованный товар, сколько нужно средств на закупку товара, который не отдают под реализацию, сколько на его шее сидят иждивенцев и нахлебников.
Мы долго упражнялись друг на друге в словоблудии. За это время я успела бы поехать и уже вернуться с этой гимназии. И пришли к следующему решению: я сейчас же еду в гимназию, но так как добираться мне придется на автобусе, а, следовательно, времени на дорогу потрачу больше, отпускают меня на целых четыре часа. Я красочно расписала, как долго может длиться ожидание перед встречей с директором гимназии и беседы обычно проводятся очень дотошно. Рамзанхан обещал, что на мою оплату за день работы четырехчасовой прогул не повлияет, но, конечно, оплатить свою дорогу я должна сама.
