Сейчас, когда время медленно приближалось к 10.30, Мефодий Петрович уже спокойно смотрел на экран телевизора, мысленно повторяя одно слово: «Достукался». Он даже не пытался думать о том, как они оба могли бы выйти из дикой для них и для страны – ситуации. В голове министра вертелась песня его юности «А зачем попу наган?» Он вдруг заметил, что его ноги притопывали в ритме звуков рок-н-ролла, что грохотали в его голове. Всё казалось министру смешным, нелепым и глупым. Но он насторожился, едва спикер палаты объявил себя Исполняющим обязанности Президента. Мефодий Петрович был «тёртым калачом» в политике и в борьбе за власть, поэтому, прищурюсь, он вгляделся в лицо Медного – Широкого. И не удивился, когда услышал в полицейской рации негромкий голос Медного – Широкого:
– Внимание. Всем начальникам полиции города: как можно быстрей уничтожить опасных убийц и садистов…– и спикер назвал вымышленные имена и фамилии министра и Президента.
«Достукался», – прозвучало в голове Мефодия Петровича здравое слово среди грохота рок-н-ролла и песни «А зачем попу наган?»
Медный – Широкий легко и без размышлений сделал второй шаг, чтобы ликвидировать угрозу неизвестного шантажиста, который вероятно, пленил Президента. Медный – Широкий, отдав этот приказ, мысленно сказал: «До тех пор, пока я не увижу их трупы, я не смогу заснуть». Он забыл отключить канал на аппарате, так как по спецсвязи далёкий голос быстро сказал:
– Из города Шушенское сбежал Апельсинов со своей бандой большевиков. Он вылетел в столицу на китайском самолёте «Мао».
– Сбейте его над болотами Сибири.
– Наши самолёты пытались…но не смогли догнать. У «Мао» скорость четыре маха. Скоро Апельсинов будет в Москве.
– Кто изобрёл этот самолёт?
– Китайский изобретатель Маркелов Александр Олегович.
– Подумайте: как его вывезти в Россию. И – на рудники, как предателя Родины. А большевиков уничтожьте в воздухе любой ценой!
Всё это раздавалось в рации полковника Смаги впереди салона машины. Это была секретная информация. И полицейский Дядя вынужден был броситься вон из «обезьянника», чтобы отключить звук в рации.
Мефодий Петрович плотно прижался спиной к спине Президента и едва слышно сказал:
– Наша полиция, хоть и редко, но применяет неадекватные меры воздействия на задержанных граждан.
– Я не верю.
– И я не верю, – охотно поддержал Президента министр, старательно подыскивая слова, которые не показались бы Президенту намёком на то, кем он был на самом деле. – Но я слышал слова, похожую на неприличную клевету на нашу полицию.
– Мефодий Петрович, говорите прямо: что это за клевета?
– Отдельные недобросовестные полицейские рвут волосы на головах задержанных граждан, обрывают усы и бороды.
– Что вы хотите предложить мне?
– Побег.
– Это невозможно.
– Да, невозможно, – тихо откликнулся министр.
Дядя в это время ворвался в салон машины и стремительным движением руки выключил на рации звук. Потом посмотрел из салона в сторону «обезьянника». В ней раздавался шум. Мефодий Петрович плечами бил Президента, пытаясь столкнуть его с табурета. Дядя быстро вернулся в «обезьянник» и едва шагнул к Мефодию Петровчу, как тот резко вскочил с табурета, подтянулся на руках к потолку кабины и с громким выдохом ударил каблуком туфли в подбородок полицейскому. Тот отлетел к стене «обезьянника» и сполз на пол.
– Кто вас научил такому приёму? – спросил Президент.
