Молюсь об этом. Это был бы самый простой способ здесь зацепиться. Мне это и надо. Таков и был изначальный план, а не всякие там панели.
— Мне не нужна официантка.
Прямо слышу раздражение в его голосе, Крутой теряет терпение, а Фари так смотрит на меня, словно детектор лжи сканирует.
— Да пусть на сцене пляшет! Ну-ка, давай глянем, что тут у нас под балахонами — говорит Брандо, а после подходит и рывком сдирает с меня куртку. Я остаюсь в одном только платье. Дрожу, обхватываю себя руками.
Чувствую взгляд Крутого на себе. Такой тяжелый, строгий, пробирающий. Мне стыдно и дышать тяжело, аж больно. А еще щеки горят, стало жарко почему-то. Замечаю, как от холода соски встали, боже, хоть бы никто не заметил.
— Двигаться умеешь?
— Да, я … я могу танцевать, я умею! Я занималась гимнастикой и вообще…
Не знаю, зачем эти правдивые детали, просто врать, глядя Крутому в глаза непросто. Малейшее неверное движение — голова с плеч.
— Оу, гимнасточка значит — зачет! Савелий Романович, посмотри, какая цаца! Кисуля, ну ты, конечно, миниатюрная. Ты че, не жрешь?
Ну-ну, сказал Брандо с ростом под два метра. Он нагло касается моей руки, но я ее одергиваю, отшатываюсь от него. Неприятно.
— Не трогай!
От чужих прикосновений меня трясти начинает, сцепляю руки в кулаки. Они загнали меня. Покажу слабость — прихлопнут как муху.
Молчи. Просто молчи, Даша. Их больше, они сильнее. Все один за другого. За тебя никто не заступиться здесь. Впрочем, как и везде.
— А ляля то с характером! — салютует мне Брандо.
Встречаюсь взглядом с Крутым. Трепещет все тело. Кто бы что не говорил, он здесь главный. Как решит, так и будет и у меня реально, только одна попытка.
— Савелий Романович, мне не нужны проблемы. Я отработаю долг.
- Это кто тебя так? Наши что ли?
Вера. Женщина лет пятидесяти, которую тут зовут “Мамочка”. Это она забрала меня с того пьедестала позора и отвела в гримерку. Крутой не сказал ни слова, он просто коротко махнул рукой, отгоняя меня точно мошку, и переключился на разговор с Фари.
Я не упиралась, опции уйти мне уже дано не было.
— Нет… я в аварию попала.
— Как тебя так угораздило, кости хоть целы, танцевать как собираешься?
— Все нормально. Колени только вот, ободрала.
— Вижу, но это пустяки, обработаю сейчас. Иди сюда.
Вера достает аптечку, вынимает от туда перекись и зеленку.
— А-ай! Больно, щиплет!
Пищу, слезы тут же выступают на глазах. Дую на ранки. Они не большие, но болят, как будто наждачкой их отполировали.
— Ну все, все! Скажи спасибо, что Крутой за свой новый мерс тебе колени то не перебил.
— А он может?
Спрашиваю осторожно. Любая информация не будет лишней.
— Может. Если есть за что.
Не знаю, Вера меня предупредила или напугала, но времени разбираться у меня просто нет. Она оказывается неплохой женщиной, которая отлично знает Крутого и всю его стаю, вот только не особо со мной откровенничает и держит дистанцию. Впрочем, как и они все здесь.
Мой отчим Юра вообще не похож на этих мужиков, и пусть он выпивает, буянит тогда, может ударить, но он и близко не такой, как эти бандиты.
Они могут сделать больно, могут убить, и пистолеты у них не игрушечные. Видно также, что это очень богатые люди. Крутой, и тот Фари, и даже Брандо.
Посмотреть только на их одежду, часы, золотые цепочки, перстни, дорогие телефоны. Эти люди словно из другого, недосягаемого и неизведанного мне мира. Они чужаки, точнее, это я для них чужачка, которые они даже не зовут по имени.
