Привет, заморыши! - страница 6

– А мы были во Франции! – перебивает Яна.

– Тебе понравилось? – с готовностью подхватывает мама.

– Там никто не говорит по-русски! – говорит Яна. – Там папа со всеми на французском разговаривал. А я вообще ничего не понимала!

Яна раздевается, ставит сапоги на полку, вешает курточку и розовый рюкзак на вешалку. Оксана следит за ней с беспокойством.

– Как это – ничего? – спрашивает Марк. – Ты очень неплохо говоришь по-французски, мы с тобой даже Верлена учили.

– Яночка, как много ты уже знаешь! – с нежностью говорит мама. – Обязательно нам расскажешь.

– Да. А когда мы с папой снова туда поедем?

– На следующих каникулах, милая.

Оксана смотрит на Яну остановившимся взглядом. Ее рот приоткрыт.

– А это Оксана. Ты уже с ней познакомилась? – спрашивает мама. – Она будет жить с Лешей в одной комнате.

– А когда она уйдет? – спрашивает Яна.

– Она не уйдет, она будет жить с нами.

– Всегда-всегда?

– Да. Оксана теперь твоя новая сестра.

Оксана издает ртом неприятные ритмичные звуки.

Все перемещаются на кухню. Лея шьет платье у окна. Она обнимает и целует Яну.

– Хай, дэди! – говорит Лея Марку.

Марк уныло смотрит на стол. На столе двухлитровый пакет сока, корзинка со сладостями.

Яна наливает себе стакан сока. Марк отбирает у нее стакан, выливает половину в раковину, разбавляет остаток водой.

– Хотя бы так, – говорит он.

Яна послушно пьет.

Лея тянется к пакету сока и наливает себе полстакана.

– Лея, я разбавлю твой сок? – предлагает Марк.

– Зачем? И так одна вода.

– Там много сахара.

– Я сегодня ничего сладкого не ела.

– М-м. Да?

Марк вздыхает, наливает сок себе, разбавляет его водой.

– Окей. Ну ладно. Что с тобой делать. А я себе разбавлю водой. Не люблю сладкое.

Марк вздыхает и садится обратно за стол.

– Бери пример с Яны, – говорит Марк. Лея закатывает глаза и продолжает вязать.

Марк оглядывает кухню.

– Ну хоть убрались, в кои-то веки.

– Это я тут везде убралася, – гордо говорит Оксана. – А то у вас такой срач был тут! Нянечки в Иркутске, когда ну… беспорядок, говорили: «Ай-ай-ай! А ну-ка, ребятишки, быстро уже убирать все!»

– Молодец, – мрачно говорит Марк.

Оксана обнимает Марка.

– Папусик! – говорит Оксана.

– Кать, слушай, а я теперь вообще не участвую, да? В этих удочерениях?

Мама нервно улыбается.

– Ну… я надеялась, что ты меня поймешь.

– М-м. Я тут прописан, между прочим. Вроде как ты должна была получить мое согласие?

– Опеке нужно согласие тех, кто живет в квартире. А ты с нами не живешь. И мы в разводе.

Марк наливает себе полный стакан сока и нервно его заглатывает.

– Просто, Кать, нужно, чтобы у каждого человека было определенное количество пространства. Своего пространства.

– Да. И мы еще не достигли формального ограничения.

Марк машет рукой.

– То есть ты можешь еще взять. Двух, трех, дюжину. Надо всех к себе домой взять, в детдоме же плохо. А ты еще не достигла формального ограничения.

– Ну, я в любом случае больше не потяну.

– Да, и нас с Шурой уже уплотнять некуда, – говорит Лея.

– Ты уже говорила, что Рома твой последний ребенок, – говорит Марк. – А потом родилась Яна, ты взяла Шуру, Лешу…

– Ну и отлично!

– Отлично! Но, видимо, мало. Теперь с нами еще и Оксана. Потому что в детдоме детям не хватает внимания, а твое внимание, надо полагать, безгранично.

– Вовсе нет! – отвечает мама. – Но да, мне всех жалко, хочется как-то помочь.

– Помочь новым детям за счет старых, – говорит Марк. – Про себя я уже не говорю, меня вообще ни о чем не спрашивают.