– Дворовые вместе с крепостными разбежались ночью, и в селении почти никого не осталось. Что будем делать?
– Ничего, пусть прячут свои шкуры эти жалкие трусы, я верю только своему мужу и никуда не уеду, – спокойно ответила Анна.
Она встала, наспех оделась и вышла на балкон. Её глазам представился противоположный берег Алазани. Вдоль всей кордонной линии горели костры, суетились пешие, гарцевали конные горцы. Но княгиня Анна знала, что горцы никогда не пересекали Алазани и не спускались к низинам Грузии. Только по рассказам стариков она знала, что в начале века аварский нуцал Омар-хан с двадцатитысячным отрядом, сделав набег, чуть не дошёл до Тифлиса. С тех пор подвергались набегам лишь форты, расположенные по ту сторону реки.
Анна на всякий случай приказала нескольким слугам забраться на крышу и вести наблюдение за тем берегом.
В то же время к ней явился управляющий имением вместе с сельским старостой. Управляющий посоветовал княгине:
– Госпожа, мне кажется, лучше будет, если вы со всем семейством укроетесь в лесу Не дай Бог, но беда может неожиданно нагрянуть.
– Нет, не могу я решиться сама и позволить родным и близким искать убежища в лесах, где прячется теперь трусливый сброд. Вот письмо мужа – он не рядовой воин, знает лучше других о положении дел.
День был жаркий. Анна после возвращения из церкви улеглась спать. Варвара прогуливалась по саду, когда к ней подошёл сосед-крестьянин и стал рассказывать:
– Говорят, отряд лезгин хотел перейти реку вброд, но был отбит милицией.
– Слава богу, – перекрестясь, сказала Варвара и продолжала гулять, не придав значения сообщению.
Вскоре в княжеский двор вбежал перепуганный сельчанин, говоря:
– Спасайтесь, пока не поздно! Я только что купался в реке, меня с той стороны обстреляли, я едва успел спастись бегством.
Он пошёл на дворовую кухню, лёг на пол и уснул.
– Этот Шалико – пьяница и брехун, не верьте ему, – сказала старая служанка, успокаивая Варвару.
Однако в обед наблюдавшие с крыши за левым берегом реки напугали княгиню Анну:
– Скопище горцев на том берегу не только не уменьшается, но даже увеличивается с каждым часом. Кроме того, слышны выстрелы и со стороны Шилды, там поднимаются дымы.
Княгиня Анна приказала позвать старосту. Когда сельский староста предстал перед ней, Анна распорядилась поставить стражу в саду и во дворе. Староста развёл руками:
– Нет свободных людей. Ещё вчера забрал к себе уездный начальник всех, кто может вооружиться.
– А где братья моего мужа? – спросила Анна.
Братья Давида – князья Гулбат и Роман – жили на другой окраине Цинандали.
– И Гулбат, и Роман утром убежали в лес с семьями, – ответил староста.
– Они подумали только о себе! Но ничего, мой муж поговорит с ними! – воскликнула с раздражением Анна и добавила: – А нас сохранит Господь.
В сумерках прислуга, наблюдавшая за окрестностью с крыши дома, увидела человека, бегущего со стороны реки к имению. Кучер спустился с крыши, открыл калитку, чтобы узнать, кто и зачем спешит к дому князя Чавчавадзе.
– Я духанщик из Сигнаха. Меня зовут Шакро. Мне едва удалось избежать плена этих проклятых разбойников. С трудом переплыв реку возле Тогжини, преследуемый пулями косматых чертей, я бежал и теперь прошу ночлега.
Неизвестный чисто говорил по-грузински. Вид его был испуганный, одежда мокрой. Кучер доложил хозяйке о нём.
– Ну что ж, дайте сухую одежду, накормите, уложите на кухне.
