До самых небес сквозняки!
И белой Лебяжьей Поляны
Чрез белую речку мостки.
Деревня румяна-беляна,
Околица тоже бела:
По белу Лебяжья Поляна
В свой птичник меня привела.
Но много ль гусей здесь и уток?
Есть куры, но нет лебедей,
К тому ж искусительный смуток
Гуляет средь добрых людей:
Сверкнёт ли крестьянская воля,
Коснётся ли пасмурных лбов?
Неуж вековуха-недоля
Послаще заморских хлебов?..
И всё же не меркнет деревня,
Надеясь на русскую грусть:
Авось, хоть на имечке древнем
Лебяжья удержится Русь.
Лебяжья Поляна, родные метели
Берёзам-рябинам,
Морозные сны деревенской скудели
В пуху лебедином.
Туманно и снежно в окошке, а гляну
Сквозь зимнюю мéледь –
Спускается ночь на Лебяжью Поляну,
Как чёрная лебедь
С высокой повадкой мерцательной вьюги,
Но значит ли это,
Что вьюга завьюжит в ледовые крýги
Таи́нницу света?
Ах, чёрная лебедь не вьюге покорна,
А белой двойнице
В простом оперенье дневного покрова
Под стать багрянице.
И в белой деревне над белой рекою,
И в целой юдоли
Ни та, ни другая не знают покоя
В стяжании воли…
Хозяйка звенькнула ведром –
Во мне возник небесный гром,
Наметилось ненастье –
Привычное, ко счастью.
Болею, видно. Взаперти
Сижу смирней смирены,
Страшась и нéпути-пути,
И всякой перемены.
Ни зги, ни крошки, ни глотка,
И мысли жарче пуха…
Не взять ли примус за бока
И кипяченьем молока
Унять киченье духа?
Ему, вишь, близок
Млечный путь –
Пора искать заочный!
Ужо́, возвышенную муть
Затмит глоток молочный.
Здесь – мудрость.
Гром во мне утих,
Разгладилось ненастье.
Ах, не напал бы новый стих
Творить (опять!) высокий штих
И млеть стиховной страстью!
Хозяйка, плавная, как сон,
Является пред очи:
– Ступай-ка, миленькая, вон!
Тебе уж мало ночи?
Я вышла вон, а тут, вовне,
Прекрасная природа,
И коль вовне, то и во мне
Всё – Божия угода.
(Душа опять рядит долги
И чает воскресенья,
И верит, что простят враги,
Наследуя спасенье…
Ужель вотщé который год Тяну глоток глагольный?)
Всё это – краткий перевод
С Небесного на дольний.
