Читать онлайн Татьяна Батурина - Взмах. Былое и дали в поэмах и стихотворениях

От автора

Взмах,

полёт,

Вечность…

Что споспешествует благополучному

течению человеческой жизни в земном мире

и счастливому продолжению её

в необъятной Вселенной?

Люди всегда будут думать об этом –

чаянно ли, нечаянно…

Народная мудрость просвещает:

«Каков жит, таков и побыт».

Да уж, лучше не скажешь…

Пролистаем страницы своих книг-судеб,

припомним прошедшее, помолимся

о будущем.

Очень надеюсь, что любители чтения

удостоят своим вниманием

книгу «Взмах»

и, может быть, примут к сердцу

былое и дали её поэм

и стихотворений.

Благодарю вас.

Весна

2019

Летописно

Прошу тебя, ветка, раскройся,

Распой мне свои небеса,

Пока не распелись колосья,

Не выспела люба-краса.

Ах, люба!

Пространность, прозрачность,

Приятственность яви и сна!

Неспешно восходит прекрасность

В лесу, на реке, у окна –

Везде, где спроста одиноко

Слежу за извольем весны

Являться с любой стороны:

Все Божии дали ясны,

Миры летописно красны!

2019

Росток воскресный

Я их пережила – и страсти, и страданья,

Они вели-влекли неведомо куда…

Так мнилось мне, так ставились преданья!

Окрест – рядок к рядку – топорщились года.

Сначала их ростки цветочно-травяные

Мой взор ласкали, тож цветочно-травяной,

И стебли спелых лоз, лучи перевивные,

Качали сны мои, сияли надо мной.

А ныне всякий день – таинник многолесный:

Туда ль иду-бреду? А ну как заблужусь…

И дивно ль, что всегда найду росток Воскресный,

И душу – хоть в слезах! – но выведу на Русь.

2018

Праотцы

Провижу род, святой над ним покров –

Красно глазам от знаменных полков!

О, русская испытанная рать,

Привыкшая за правду умирать!

Такой завет дал Александр Невский

Святой Руси – мы помним тот завет,

Как Отчие призывные повестки

И клятвы, для которых срока нет.

2018

Грустника в дедовой избе

Под укрытьем Господнего Лика

Родословная доля жива:

Не напрасно ветвика-грустника

Красный угол в избе обжила.

Вкруг струистого иконостаса

Расселилась на снимках родня,

Неразлучна средь ночи и дня:

И рядком, и недале от Спаса,

И вдобавок напротив меня.

В полный рост перед родом покамест

Я стою на житейском юру,

Стукнет время –

поплачу, покаюсь

И по-доброму, может, помру,

А по-доброму – знать, поутру…

Словно гроздья лозы родословной,

Грустья мудрости лики хранят:

Всякий правый и всякий виновный

Всенаследным прощением свят.

В тихой грустности тихая радость,

Обретённая в робкой мольбе:

Не грустника ль душевную здравость

Нагрустила фамильной судьбе?

Дед грустничный туманится рьяно:

«Ты старшая тепе́ря, Татьяна,

Не чинися, согнися дугой

Да и будь всему дому слугой!»

По грустнике я память равняю

Да поминные слёзки роняю…

2019

Пролог[1]

Татьяна, перед ликом Невским

Сокрыв платком надменность лба,

Склонилась ниц: сама мольба!..

И словно про́логом вселенским

Её раздвинулась судьба.

Татьяна (то есть я) узнала

Огни, светившие вдали

И рядом – с детского начала:

Святые шли со мной, вели

По велим данностям земли…

О, я постигла тягу мига!

Долга житейская верига,

Но Невский улыбался мне,

На верном скачучи коне,

Но честен век, и вестень-книга[2],

Поди, написана вчерне.

2019

Тит

^{>Поэма щита}

Терновка мне видна издалека –

Ещё с дороги, со столичной трассы.

Вот я с моста спускаюсь сыскоска:

Внизу плотвой пузырится река

И шебаршатся речи старика

С неистребимым взором ястребка –

Поди намял кому-нибудь бока

Иль учинил другие выкрутасы,

Теперь плетёт геройские балясы…

И всех-то учит, всех-то совестит,

Пересекает всякому дорогу –

Всея родни, всея округи Тит!

Кто ни честил вдогон его дороду…

То бродит, парусиною пыля,

Вдоль улиц за скучающим народом,

А то вдруг заелозит колея –

И дедова запырится тулья,

Как чучело, над чьим-то огородом.

Следит, пугает… Но каков закал:

Теснит людей и в зной, и в холодину!

Про тайну Тита знает стар и мал:

Он денно-нощно ищет дисциплину.

Не раз-не два заботная родня

Узилищем для тронутых страшила,

Тит только похохатывал: «Брехня,

Что на мою найдётся чья-то сила!

А коли так, родимая семья,

Держись меня, не то возьмусь за шкворень,

Чтоб помнила: моя семья – семь я,

Так Бог велел, а Богу я покорен».

А нынче дед добрался до меня:

– Залётная, живёшь на дармовщинку,

Не бережёшь хозяйского огня,

Изводишь на гово́рю про глубинку,

А это препустая болтовня,

Почитывали, знаем, не в новинку…

Я дрогнула, но двинула в ответ

Простительно-неробкие резоны:

Мол, про Отчизну не было и нет

Пустых письмен, а подлые трезвоны

Лжецов зазря пугают Русский свет…

Тит проморгался, погрозил перстом:

– Ох, и гневлива, чистая кумоха[3],

Но и права: пустое на пустом

Настеливает новая эпоха,

А нам к чему? Мы старому верны,

Уставному… Бывали властелины…

А нынешние, может, и годны,

Но дисциплины нету, дисциплины!..

С тем и ушёл своей дорогой Тит

В раздумиях о титульном народе.

Взгрустнулось мне: хоть старенький, но щит,

К тому ж душой уже в иной природе,

Где соловьится всякий воробей

И где не золко сердцу и не колко…

А сколь таких в Россиюшке моей!

И вправду: сколько?..

2011

Роси́чка

Блеснул во мгле равнины снежной

Дороги ранней чистотел,

И русской грусти неизбежной

Порыв, как тройка, пролетел.

Мелькнуло краткое виденье,

Волненье в сердце улеглось –

Давай, душа, творить варенье

Из русской ягоды авось!

Авось проглянут дали Божьи –

Не те, прикрытые снежком

Времён обугленные пожни,

К тому ж забытые тишком.

Не эти, браням беспредельным

Свои – родимей ковылей!

Привыкла Русь к путям скудельным,

Да чтоб из праха и камней…

Но за привычкою отвычка

Всегда грядёт, как новина:

И вот уж зорьная росичка

Жемчужит здесь, где купина

Кустов, дерев и трав являет

Свою укромную красу,

Ну, а краса – она сияет,

Вьёт вдоль земелечки росу!

И дивно ль, что равниной нежной

Опять лошадочки бегут,

И путник с грустью неизбежной

Следит цветущий чистопут…

2000–2018

Бога́тищев кров

^{>Поэма земли}

Под ветошной тягой узла

Брела, походочку дряхлея, –

Не нищенка, не слезолея,

Но видно: без дома-угла…

Я мимо пройти не смогла:

– Откуда ты, баба, идёшь?

Каким тебя ветром шатало,

А может, исхлёстывал дождь?

Она застеснялась устало:

– Шатало, хлестало… Так что ж?

К путям мы привычные смалу.

Я, вишь ли, из бедных сортов,

Приймачка, жена завозная,

Вот в ро́дный Бога́тищев Кров

Вертаюсь, дойду ли – не знаю.

Мне б только погост углядеть

С могилкой родимой мамани,

Хочу, вишь, её приодеть,

А то ведь свои ж басурмане

С покоищ сбивают кресты

И топчут поминную травку.

Знай, скорби мои не пусты…

Дойду – так пойду на поправку.

И впрямь: как-то нехороша.

Вгляделась я в серые очи:

Когда столь смиренна душа?

Когда уж смиряться нет мочи…

– Постой, а Бога́тищев Кров –

Откуда богатое имя?

Поди, засылали сватов

В дома с закромами тугими!

А ты говоришь, что бедна…

Тут баба качнулась навстречу:

– Так что ж, на Руси ведь война!..

Не люди затеяли сечу,

А тати с низов да верхов

С отецкими бьются корнями…

Во тлах и Бога́тищев Кров,

Не избы там – яма на яме,

Но жить-то ведь надо… Иду.

Потом уж притянутся дети,

Мужик ещё в ко́ем году

Ушёл и за них не в ответе…

Бывает…

Но нету даров

Ответней, чем –

Землю ора́ти,

И бедный Бога́тищев Кров

Россию

ужо

побогатит.

2011

Разговор со старцем

– Что меня будит?

Огласок пространства,

Шелест оврага иль выплеск звонка?..

Старец сказал:

– Заповедное у́дит

Душу из мира – уж больно тонка,

Чтоб упастись от мирского державства…

– Как же без родненьких дома и сада,

Как же без пра́внучек мне обойтись?

Старец ответил:

– Привьётся рассада

К пажитям рода – того ей и надо,

Ты же, коль будят, вставай и молись!

2019

Взмах

Войдёт любовь и поцелует в очи,

И приголубит венчик на челе,

И молвит: «Был до счастия охочий…» –

И затрепещет свечка о крыле.

Ты разве был?

Ты есть в иных сверканьях,

В других пределах, в новых сторонах!

Я зрю: в твоих запястьях-зарукавьях

Упруго скрыт живой вселенский взмах.

2018

Про Россию

Ужель съезжаешь, плач измызганный красивя?

Мне недосуг: кружусь в тетрадках препростых,

Что ни малюю – всё выходит про Россию,

И кажется, она мой правит стих

А ты заводишь взор и душеньку спесивью

За Отчий круг – туда, в приманчивую даль…

Слепая суетность! Глядел бы на Россию,

Авось понравилась бы Русская скрижаль,

Где промыслительно и твой означен род,

И Русский колокол, и Русский небосвод…

Но ты в лапландский хлад иль в жаркость абиссинью

Бежишь от счастья, не предчувствуя Россию.

2011

Летописец

На сугубый плач и слёзы обратися…
Патриаршая летопись
(под 6756 годом)

Это Русь глаголит, просит: «Обратися!»,

Надрывают сердце ветхие листы…

Неужель промчалась жизнь корыстью-рысью,

Засушила очи пылью суеты?

Как про это вызнал древний летописец?

Иль святой, иль гений?

Или пращур мой?

Размотал клубочек из родимых нитиц,

Обозрел сквозь время облик именной.

И увидел…

Что бы ни увидел предок,

Он упал пред Богом, набираясь сил,

Плачем разбавляя сажевость чернил…

Жизнь спустя

Для малых несмышлёных деток

По воде спасенья летопись пустил.

2010

Зна́мения татьяне

ВСПЫШКА

…По измождённому лицу узким лучом словно скользнула тень ножа Ощутила лишь сильную вспышку сна, толчок в неизвестность, давно, с рождения, знакомую до мельчайших подробностей света и мглы…

РАЗДЫШАЛОСЬ…

Раздышалась память снегом и дождём,

Превеликим зноем раздышалась,

И скользнула в живу душу жалость:

– Сколько лет тянулись тихим порожнём

Без любви, без ра́дости, без жертвы?

– Жаль моя, я никуда без церквы,

А она не в бре́внах – в ре́брах искони́

И всему на свете доброму сродни!

Раздышалось небо, раздышалось –

Ах, повремени, Татьяна, малость,

Глянь: у дома светит кроткое лицо,

На руке сияет робкое кольцо,

На крыльцо слетает, как серебрецо,

В белом оперенье чьё-то письмецо́ –

Может быть, от рода вестка-памятцо?

Всякое там имя, всяко житьецо:

Будешь умной, Таня, – будешь поминать,

Будешь с милым другом счастье знаменать.

2019

Край

^{>Поэма любви}

А кто здесь бывал, кто бродил до меня,

Что видел при вспышках ночного огня?

Красуется рядом – велик не велик! –

И просится к сердцу цветок-чаровник.

И просится в душу тоска не тоска,

А то, что наречь помогают века:

И нежность, и жалость, и слёзы тайком,

И благоговенье пред малым цветком.

Земля!

Ты всегда до предела моя,

От света рожденья до судного дня.

Всегда накануне рассвета и мглы

Едина до смерти, до красной золы.

«А и вправду дивное село…»

А и вправду дивное село –

Дивное! Садами заросло,

В деревах блуждаю благовольно,

Вспоминаю дом, что хлебосольно

С присказкой: «Мечи, что есть в печи!» –

Предъявлял вчера мне калачи,

Жа́ренье, варенье и печенье,

Вя́ленье, сушенье и моченье.

Пили тоже много, пели тож –

Ой, да на Руси не пропадёшь!

Но главнее главного – реченья,

Тут уж не до щей, не до печенья,

Попадись кому на язычок,

Я-то знаю, потому молчок,

Но зато уж ушки на макушке…

Оценили мой маневр старушки,

Не остались старики в долгу

(Им бы лишь бы бабы ни гу-гу…),

Но, любя златую середину,

Вместе все поведали былину,

И, воспоминая дивный сказ,

Я в садах гуляю, про запас

Собирая шелесты и красы,

Ладя стихотворные балясы…

«Одолел солдатчину Игнат…»

Одолел солдатчину Игнат –

Кто теперь? Ни пахарь, ни солдат.

Позади – военная неволя,

Впереди – родимая недоля.

Дошагал до дому, седоус.

Ну, а дом не полон и не пуст –

Вовсе нету отческого дома…

Времени трухлявая солома

Занесла сгоревшее село,

Вся судьба Игната – наголо.

Не зовёт, не чудится Татьяна,

Сам-один стоит среди бурьяна.

«Как жила, любезная жена?

Может, и теперь ещё жива?

Под какою кровлей, кем сохранна

Временем гонимая Татьяна?»

…То ли ветер налетел врасплох,

То ль донёсся чей-то тихий вздох.

Оглядел Игнат свою деляну:

«Поживу, пожду, поди, Татьяну».

Жил и ждал, не помня лет и зим,

Поневоле стар и нелюдим,

Ставил дом и нянчил огородец

И копал диковинный колодец.

Год копал – земля была темна,

Вперед

Читать онлайн Татьяна Батурина - Взмах. Былое и дали в поэмах и стихотворениях

Похожие книги